В сегодняшних условиях развития книжного рынка, когда он нуждается в поддержке всех его участников, мы попросили операторов справиться с искушением заработать на бестселлере больше, чем обычно. При этом, как поступить, каждый решал для себя сам.
Это в каком смысле? Морду, что ли, будут бить в подъезде? Вот только этого нам, значит, в текущей ситуации и не хватало, дорогие товарищи культуртрегеры.
Наши предположения приводят к выводу, что господин Пелевин потребовал и получил гонорар 1 250 000 долларов США. Если такой беспрецедентный гонорар для российского писателя имел место, то нам кажется, что Вы совершили ошибку.
Мы допущены на кухню «буржуазного» мифотворчества, где создаются те мифы, демистификацией которых занимался в середине прошлого века Ролан Барт: с ним Суджич бесстыдно стремится встать на одну доску в качестве «тщательного аналитика дизайна», на самом деле являясь его агентом.
Максим Кантор совершенно искренне видит себя кем-то вроде нового Александра Зиновьева, человеком большой интеллектуальной и человеческой честности, не ведущимся на интеллигентские «разводки» и срывающим покровы, невзирая на лица. К сожалению, масштаб далеко не тот.
Мечта Петра Щедровицкого об интерлокерах — носителях особого профессионального навыка по наведению мостов между разными дискурсами, похоже, не сбылась. Значит, навык интерлокера нам придется воспитать каждому в себе, хотя бы немножечко.
Равнодушие и пассивность экспертного сообщества — это и есть ответ на вопросы по поводу странностей и несообразностей лонг-листа. Кто мешал нам, читающим детские книги не только для удовольствия, но еще и по долгу службы, номинировать нужные произведения?
По шовчику видать, что Капович восприняла всерьез чеховский навык не жалеть отца для красного словца — растворяя в кислоте своей прозы родителей, возлюбленных, друзей, своего Б-га, а главное, себя.
Со времени первого столкновения с Целаном для меня изменилось отношение к чтению вообще: первая моя реакция была «я не понимаю, я хочу эти стихи понять», а с тех пор само мое представление о том, что такое понимание, очень сильно изменилось. Изменилась в первую очередь я сама.
Одно время говорили о том, что поэзия кончилась, что век ее миновал и что она архаична для современности. Сегодня, однако, наблюдается неожиданный новый подъем поэзии, очевидный на фоне глубокого кризиса прозы почти во всем мире. Длинные линеарные структуры, характерные для прозы, проседают.
новости
разделы
Кино Искусство Современная музыка Академическая музыка Литература Театр Медиа Общество Colta Specials
Помоги сайту
