Идея «служения» совершенно чужда русской власти в целом и Владимиру Путину, как ее современному воплощению, в частности. Ему гораздо ближе идея власти как миссии. При этом хорошо оплачиваемой миссии.
Одного парня затащили в постель, чтобы получить подтверждение, что он гей. И когда он уже был готов, жестоко избили, до полусмерти. Все это снималось на пленку. Вы не найдете ее на Ютьюбе. Но, поверьте, она есть на всех нужных телефонах. После этого он исчез. Одни говорят, что его убили родственники, другие — что он уехал из республики.
Мое нынешнее пребывание в России еще раз убедило меня, что центральной характеристикой сегодняшнего дня стало настроение, «экзистенциалы», окрашивающие опыт ситуации. Многие из тех, с кем я общался, говорили о нестерпимо удушающей атмосфере в стране, об их готовности уехать из России — даже не ради их самих, но ради детей, потому что они не могут представить себе жизнь своего потомства в атмосфере окружающей мерзости.
А сидит он в покосившейся будке на железнодорожном перегоне возле Иркутска. В бороде комары, сапоги воняют. Со старого лэптопа шлет он письмецо с указаниями — как старец Григорий императрице. Пишет без знаков препинания, на слух. Примерно так: «Мамачка любимая! Человек придет памоч нада прими»…
Знаете, что поразило меня в Чечне больше всего? Больше всех этих новостроек, разгуливающего по улицам Депардье, инстаграма Кадырова и о чем там еще пишут. Когда в компании друзей кто-то начинал рассказывать мне про войну, остальные, не сговариваясь, брали в руки телефоны, шли наливать чай, просто уходили, ничего не объясняя. У каждого, абсолютно у каждого, в душе была непережитая война, о которой они больше не могли слушать и о которой именно поэтому им больше некому было рассказать, кроме как приезжей девчонке.
«Для церкви это возможность получить в собственность еще один кусок земли в центре Москвы. Для кого еще нужен этот монастырь? В центре города будут жить монахини, причем скорее всего очень мало — как часто бывает в современных монастырях. Например, в Ипатьевском несколько лет назад жило всего пять человек, а ради его возрождения был сломан Костромской историко-архитектурный музей-заповедник».
После того как Путин объявил, что идет в премьеры, я и сам сильно потерял драйв — вся моя поддержка режима базировалась на том, что по истечении своего срока Путин уступает место новому человеку (сейчас смешно вспоминать, но тогда я искренне верил, что все надувание образа «национального лидера» нужно лишь для того, чтобы убедить его без опаски отправляться на пенсию).
В сущности, это все перепевы советского же сценария «единственный способ получить собственное жилье — дождаться, когда умрет бабушка».
Что же касается самих казаков, то это, разумеется, наши современные Гэтсби — денег и состояний особых у них нет, но люди изо всех сил пытаются придумать себя, закрепиться в пространстве и убедить всех в том, что в стране, существующей чуть больше 20 лет, и правда могут быть традиции. К тому же им выдают оружие и цветастую форму, а медаль за победу в конкурсе чтецов в пятом классе можно приделать на гимнастерку.
Для меня возрождающаяся и раздуваемая в российском обществе антигеевская истерика неожиданно оказывается личной: она заставляет меня удерживать gay identity. Пока в моей стране образ врага лепится из геев — я должен выступать именно как гей, закрывая своей какой-никакой репутацией хотя бы небольшой участок фронта на этой навязанной мне войне.
новости
разделы
Кино Искусство Современная музыка Академическая музыка Литература Театр Медиа Общество Colta Specials
Помоги сайту
