pic-7
Екатерина Шульман

Маленький лорд Фаунтлерой, или Дорасти до демократии

Маленький лорд Фаунтлерой, или Дорасти до демократии

ЕКАТЕРИНА ШУЛЬМАН отвечает Олегу Кашину, который полагает, что Россию спасут дети чиновников. Она так совсем не полагает


— Но каковы же, — спросила она, помолчавши, — ваши виды? Или вы не имеете никаких, кроме ожидания смерти миссис Феррас — печальная и отталкивающая крайность? Готов ли ее сын подчиниться этому и нести всю тяготу многолетней неизвестности, к которой вы будете этим принуждены, — скорее чем рискнуть временной ее немилостью, открыв правду?

Джейн Остин, «Чувство и чувствительность»


Что нехорошо в таких рассуждениях: «какой-нибудь получивший хорошее западное образование и искренне ненавидящий как риторику, так и практику отцов сын чекиста из кооператива “Озеро” придет во власть, чтобы поломать путинскую систему к чертовой матери. <…> Дети гангстеров закончат университеты, и жизнь станет лучше. Это, в общем, и есть эволюционный путь развития»?

© Colta.ru

Во-первых, мы их уже многократно слыхали в девяностых — бандиты отправят своих детей в Гарвард, и те вернутся цивилизованными людьми (чекисты тогда еще не выступали в роли прародителей чаемой элиты). Увы — те, кто стал цивилизованным, не вернулись, а вернувшиеся — или, чаще, никуда и не уезжавшие — оказались не слишком-то цивилизованными. Кто работал в госкорпорациях и госбанках, видел этих начальственных сынков и племянников в изрядных количествах — малолетних директоров департаментов и вице-президентов с образованием отнюдь не гарвардским, а из МГИМО, школы беловоротничкового алкоголизма, и «Плешки», матери-кормилицы Маркова с Бурматовым. Губернаторские дочки с выдающимися бизнес-талантами тоже всем известны — чем они лучше своих отцов-губернаторов? Да ничем. Те, которые по счастливой случайности уродились ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца, не уголовной коммерцией занимаются в родном регионе, а чем-нибудь душеполезным в иных климатических зонах. Так что линейно понимаемый поколенческий прогресс сам собою не работает — какого-то элемента не хватает в простой схеме «кооператив “Озеро” — Оксфорд — демократия в России».

А во-вторых и в-главных, это опять призыв «сидите, ничего не делайте, все случится силою вещей» (и мы в Париже, и русский царь главой царей, ага). Излагаемое «когда естественным образом уйдут все вот эти» есть чуть приукрашенный вариант активно пропагандировавшегося в начале новой жизни сценария «хождение сорок лет по пустыне» — пока не умрет последний, осквернившийся совком, не видать нам капиталистической земли обетованной. Каковой сценарий есть бесчеловечная глупость (всякая глупость бесчеловечна, а бесчеловечность глупа — вопреки популярному заблуждению, безнравственное стратегически неэффективно).

В бесплатном пакете к путеводителю «Сорок лет по пустыне» прилагаются рассуждения о непригодных к приличной жизни народах, мифических национальных традициях жить плохо, а умирать рано и от насильственных причин — и прочий, простигосподи, менталитет. И это по итогам двадцатого века, когда в странах с самым разным климатом и расовым составом — от Германии до Кореи — по линейке проводились случаем обусловленные границы, и километром левее были «менталитет», нищета, пение хором и доносительство, а километром правее — нет, не сообщество ангелов и не молочные реки, но понятная жизнь из потопал и полопал, с трудом вытянул рыбку из пруда, да фо горшок, да сам большой, с положенным процентом преступности, пьянства и эндемических извращений, но без лагерных дикостей, характерных для территорий «проекта».

Линейно понимаемый поколенческий прогресс сам собою не работает — какого-то элемента не хватает в простой схеме «кооператив “Озеро” — Оксфорд — демократия в России».

В сущности, это все перепевы советского же сценария «единственный способ получить собственное жилье — дождаться, когда умрет бабушка». Нет, товарищи, дело обстоит не так — вне преднамеренно сконструированного советского ада путь к своему углу и минимальному порядку в нем не лежит через трупы ближайших родственников. Новое жилье строится, покупается, снимается — ничего мистически-недоступного в нем нет, это не Грааль. Разумная, обустроенная жизнь без массового людоедства на государственном уровне — бог с ними, с терминами, демократия — не демократия (как говорила бедная Анна Каренина, «чтоб не счастье уже, а только не-мучение») — не требует для своего достижения физической смерти поколений.

Идея, что демократическое устройство есть нечто наподобие царствия небесного, до которого надо дорасти, а еще лучше умереть, чтоб стать его достойным, — крайне вредный миф, он продуцирует общественную пассивность и уныние. Зачем трудиться, если все равно главное мое дело — вовремя помереть и лечь компостом под ноги будущих поколений, о которых мы все равно знать толком ничего не можем. Каковы они будут и поблагодарят ли нас за наши труды? Или, как это обычно бывает с детьми, будут любить родителей веселых, занятых и успешных, а жертвенных коров и агнцев с укором в очах старательно избегать, как только свои ноги вырастут?

Поднимаясь на следующий уровень обобщения, отметим забавную закономерность: автор, судя по тексту, в вековечном споре nature vs nurture на стороне последнего — что приятно сочетается с евгеническим по сути посылом статьи. Тут надо сказать, что тысячелетний опыт человечества скорее высказывается в пользу натуры, а не среды: фольклор всех народов полон переодетыми принцессами, чьи белые ручки не скроет никакая ослиная шкура, и барышнями-крестьянками — но не крестьянками-барышнями. NB: вопреки тому, что обыкновенно думают, «Золушка» — это история не о том, как принц женился на домработнице, а о том, как совершенная в отношении добродетельной знатной девушки несправедливость компенсировалась с избытком. Но мы отвлеклись.

Так вот, подобно тому, как врачи избегают делать своим детям прививки и вообще сильно берегут их от фармакопеи, так и педагоги не верят ни в какое воспитание, а только в наследственность, и тайно шепчут друг другу на ухо неполиткорректные сентенции типа «от осинки не родятся апельсинки». Реальность, старая шлюха безнравственная особа, подтверждает, разумеется, оба тезиса — и приемные детдомовцы вырастают умничками, и родные отпрыски академиков скалываются вусмерть, и наоборот, и еще раз наоборот. Сын Елены Мизулиной выглядит довольно приятным молодым человеком (но у нее, как известно, был умный муж), и у нас нет оснований утверждать, что от сына прокурора (скажем, Дмитрия) и дочери чекиста (скажем, Инги) не произойдет ничего гуманитарно ценного. Наш тезис состоит в том, что пускай бы каждый о своих детях заботился, а не на чужих надеялся — которые еще неизвестно, когда вырастут и захотят ли нас с вами облагодетельствовать в смысле насаждения демократии и цивилизованного предпринимательства.

Предыдущий материал Почему Болотная не Таксим?

новости

ещё