Фильм подвешивает зрителя в той зыбкой неге между грезой и пробуждением, когда воспоминания предыдущего дня текут и пузырятся жутковатой паранойей.
Если ты сам не создашь историю литературы, ее создадут за тебя — и, подозревает небезосновательно Ахматова, образчиком жанра станут донос и приговор.
Вот пять сочинений, которые, по-моему, действительно изменили мир: «Героическая» симфония Бетховена, «Тристан и Изольда» Вагнера, «Послеполуденный отдых фавна» Дебюсси, «Лунный Пьеро» Шёнберга и «Весна священная» Стравинского.
В мире, где бал правят фотографии, набравшие максимальное количество лайков, и философские трактаты длиной в один твит, немудрено, что и сами тунисцы, и остальной мир делят теперь местных женщин на полуголых активисток FEMEN и закованных в чадру поборниц радикального ислама.
«Граждане братья и сестры! Мой комплекс ослепил меня».
По рассказам Аркус, где бы фильм ни показывали, у зрителей всегда возникал вопрос: что с Антоном сейчас? Как он живет? Как он себя чувствует? Хорошо ли ему?
Умер русский поэт и переводчик Василий Бетаки. Олег Юрьев пишет о нем: «Кипучий был, бурный человек, невзирая ни на какой возраст. Как бы соответствуя гремучей смеси кровей — греческой, эфиопской, еврейской, русской…»
Понимаешь, тут есть какой-то парадокс: с одной стороны, идут репрессии. А с другой, бойкость публичной политики уже «украинская». В России такого не было все нулевые годы. Как ни смотри, а это расцвет «публичного пространства».
Делать науку в России гораздо сложнее, чем на Западе, и связано это не с академией как таковой, а с общей организацией научных исследований в нашей стране.
Как горел главный театральный вуз страны: хроника одного пожара глазами очевидцев.
новости
разделы
Кино Искусство Современная музыка Академическая музыка Литература Театр Медиа Общество Colta Specials
Помоги сайту
