За яркие и содержательные публикации

Новые стихи Аристова, Гандлевского и Шваба, неизвестное стихотворение Киплинга и автограф Ахматовой, телефонный Бродский и слова о Бетаки

• Начнем с малого, наверное. В «Неве» (№ 3, 2013) — стихи Александра Городницкого, представляющие собой в общем скорее исторический, что ли, интерес, но пусть будет ссылка. «Новый берег» (№ 39, 2013) публикует среди прочего подборки Владимира Гандельсмана и Владимира Аристова. В «Новом мире» (№ 3, 2013) — Данил Файзов, Александр Кушнер и снова Владимир Аристов: «Цыган спустился с неба с парашютом / прыгнув в аварийный люк в аэротакси / на всякий случай ему сказали: “Прыгай” / когда еще летел, подумал: “Зря” / ведь вертолет над ним спокойно улетел / всем тамбуром ему собирали средства / ему сказали: / “Важен первый опыт” / теперь вот на берегу рукотворного моря / чего-то ждет / мобильный остался в кабине / к нему прибился белый пудель / такой же бездомный как и он / закутав колени в коричневый купол, у моря он ждет чего-то лицом». В критической части Денис Ларионов пишет о книге Павла Гольдина «Чонгулек. Сонеты и песни. Тексты, написанные без ведома автора»: «Итак, поэтика Павла Гольдина сформировалась в диалоге как минимум с двумя заметными явлениями последних двух десятилетий: с одной стороны, это насыщенная, барочная поэзия авторов группы “Полуостров”, а с другой — т.н. новый эпос с его вниманием к абсурдизму и примитивистским техникам письма. Последнее часто использовалось концептуалистами (от Д.А. Пригова до Юлии Кисиной), но их влияние не оказалось для Гольдина решающим: в его текстах мы не увидим той критики языка, которую предпринимали концептуалисты и их последователи (в том числе и представители “нового эпоса”, такие, как Арсений Ровинский и Леонид Шваб). Доверие к поэтическому языку соединяется у Гольдина со страстью к рассказыванию парадоксальных историй, призванных обескуражить, а иногда и насмешить читателя». Здесь же Марианна Ионова кратко рецензирует среди прочего поэтические сборники Наталии Черных и Вадима Месяца.

• «Знамя» (№ 4, 2013) публикует стихи Алексея Пурина и Ивана Полторацкого. В этом же номере — одно стихотворение Марии Степановой и два — Сергея Гандлевского: «Старый князь умирает и просит: “Позовите Андрюшу…” / Эта фраза из раза в раз вынимает мне душу, // потому что, хотя не виконты и не графья мы, / в самых общих чертах похоже на смерть моей мамы». В критической части Светлана Красовская пишет о книге того же Гандлевского «Бездумное былое»: «...Еще больше, чем факты личной биографии, свидетельствует о “типичности” судьбы поколения язык, которым говорит автор, на котором рассказывает. И дело здесь, как всегда, не столько в отточенных словах, сколько в интонации, не в лексике, а в синтаксисе, который, как известно, выдает нас с головой. Бесконечные оговорки с оттенком самоиронии, иронии, порой переходящей в сарказм, разъяснения в скобках, длинные ряды однородных членов, которые по смыслу вопиюще неоднородны, подчеркнутая бесстрастность, с которой рассказывается о бесчинствах власти, — все это характерные приметы авторского письма».

• На «Полутонах» за отчетный период появились стихи Станислава Бельского, миниатюра Игоря Бобырева и «Стихопроза II» Александра Мурашова: «история гадает на кофейной гуще / мужчины в розовых боа из перьев спорят: Подобносущный или Единосущный / пока подносит трубки с гашишем пария / едва шевелятся умащенные мощи / ветер комкает шапки деревьев, шамкает, заламывает на ходу худые руки / солдатня разыгрывает месяц в кости, не уступить ни на йоту, просто из скуки / но, наверное, рядом незваные гости, наверно, крейсеры Магелланова облака / они в пути — крейсеры Магелланова облака уже в пути». Здесь же — Василий Бородин с Ежедневным журналом Фонда броуновского движения и Борис Херсонский с циклом «Боги украинского села». Кроме того, на «Полутонах» полностью выложена книга Алексея Колчева «Частный случай»: «старухи этажом ниже / ругаются и поют песни / надпись на стене пятиэтажки / говорит о бремени белого человека / тут же в соседнем доме / открыта закусочная / местный сократ / в обтрепанных трениках / заходит внутрь источая / запах лука и табака / выводок детских людей / копошится в траве / играет с ничьей / собакой / всеобщее благополучие / пророчит выцветшая / предвыборная афиша / мнение будто тело / по воскресении — шарообразно / было анафематствовано / на поместном соборе в константинополе / в 543 году».

• The New Times начал новый проект: журнал будет публиковать новые стихи современных поэтов по выбору и с комментариями критика Игоря Гулина. В первом выпуске — два стихотворения Леонида Шваба, о текстах которого Гулин пишет вот что: «При их сновидческой атмосфере эти стихи — не эскапистские, они — про “сегодня”. Я бы сказал, что тексты Шваба — это любовная речь, с которой “сегодня” обращается к кому-то (к Богу? к рассказчику? к нам?) — с просьбой превратить это “сегодня” в большое мифическое время, в котором абсолютно все имеет значение». Еще в смысле отдельных публикаций на сайте «Радио Свобода» выложены автограф и текст стихотворения Анны Ахматовой. «Коммерсантъ-Weekend» публикует не издававшееся ранее, недавно найденное стихотворение Редьярда Киплинга в переводе Григория Дашевского: «Не пишете ли пьесу? / Стрижете ли усы? / В жилете или в брюках / вы носите часы? / Честно отвечайте / газетам день за днем. / Кстати, ваша пьеса — / когда ее мы ждем»? RFI, кроме того, предлагает вниманию заинтересованных лиц отрывок из телефонной беседы журналиста Виталия Амурского с Иосифом Бродским (4 октября 1988 г.) — можно даже скачать. Для свободного же скачивания, как сообщает Наталья Горбаневская, доступны ее книги «Мой Милош», «Полдень» и «Круги по воде». Вышли (пока только на бумаге) новые книги Арсения Ровинского, Олега Юрьева и Галины Ермошиной.

• 23 марта во Франции в возрасте 82 лет умер русский поэт и переводчик Василий Бетаки. Олег Юрьев пишет о нем у себя в блоге: «Я его никогда не встречал, но знал немного по Живому Журналу, обменялись и парой писем — Бетаки бурно протестовал против качества поставленных мною в тогдашний блог переводов моих (и Ольги Мартыновой) стихов на французский язык. Кипучий был, бурный человек, невзирая ни на какой возраст. Как бы соответствуя гремучей смеси кровей — греческой, эфиопской, еврейской, русской… Отец его был художником Ленинградской киностудии, под его руководством на одном или на двух фильмах в молодости работал, между прочим, Павел Яковлевич Зальцман. Впрочем, обо всем об этом лучше всего прочитать в интереснейших воспоминаниях Бетаки “Снова Казанова”. Незабываем, например, эпизод, как он, в блокадном Ленинграде отдавая матери хлебную пайку, охотился на крыс и пил их кровь (о каковом методе прочитал еще до войны в каком-то приключенческом романе, чуть ли не у Жюля Верна). Он выжил, мать, брезгавшая крысиной кровью, умерла». На сайте «Радио Свобода» о Бетаки вспоминает Иван Толстой: «Лучше всего Бетаки открывается в контексте — своего поколения и своего чтения. Сейчас уже забылась та послевоенная пора, когда советские люди — целыми городами — читали одновременно одно и то же. Вот десятитомник Томаса Манна вышел — и пошло запойное чтение, осчастливленное запоздавшим десертом — “Иосифом и его братьями”. Вот Сэлинджер, вот Апдайк, вот свежий номер “Нового мира”. И обсуждали на каждой кухне. Василий Бетаки был из самых неуемных. Немного вздорный, но ничуть не заносчивый, вечный энтузиаст, всегда готовый спорить — но не подавлять. Исключительно демократичный по характеру, он (потомок пирата Карбури-Ласкари) рьяно бросался в другие культуры». Мемуары Бетаки, о которых упоминает Юрьев, — здесь, а стихи и переводы — здесь.

• Первая премия «Различие» между тем была присуждена Фаине Гримберг за книгу «Четырехлистник для моего отца». Это решение можно только приветствовать. На всякий случай — вот страница лауреата на «Новой литературной карте России». «Культурная инициатива» тем временем объявила о создании премии «Московский наблюдатель», которая будет присуждаться «за яркие и содержательные публикации на сайте kultinfo.ru (то есть на сайте самой «КИ». — Ред.), освещающие литературный процесс». Подробности — по ссылке.

• «Коммерсантъ-Weekend» публикует статью Михаила Айзенберга «Будущее Мандельштама» — к столетию «Камня»: «Современники не понимали, даже не различали биографичности стихов Мандельштама (это все стихи “на случай”), как не различали творческую основу его биографии. Не понимали, что это другое слово: собственно, другой язык, но не в словарном, а в системном, синтаксическом значении. “И блаженное, бессмысленное слово / В первый раз произнесем”. В первый раз Мандельштам произнес эти слова в 1920 году, уже “в черном бархате советской ночи”, и вызвал к жизни такое слово-прикосновение, передающее свой смысл на каком-то клеточном уровне. Никакое иное слово через такую ночь к нам бы не пробилось». В Moscow Review of Books — предисловие (сам автор предпочитает его так не называть) Бориса Дубина к его книге «Порука: избранные стихи и переводы», выходящей в Издательстве Ивана Лимбаха: «Стихи, выборочно включенные в данную книгу, были написаны между 1968 и 1977 годами и никогда — ни в ту пору, ни позднее — не публиковались. <...> С 1978-го стихи у меня больше не писались, и сегодня я уже осознаю себя не столько автором тех слов без отклика и продолжения, сколько их публикатором — из области настоящего они необратимо перешли в план памяти. Характерная трудность: ума не приложу, как это все сейчас называть — “поэзия”, “стихотворения”, “творчество”? «Кто сумел бы сказать теперь “я — поэт”?» (Морис Бланшо). Язык не поворачивается, и все дальнейшие номинации на этот счет просьба считать вынужденной условностью». Игорь Гулин беседует с Марией Степановой об Александре Введенском — в связи с премьерой «Елки у Ивановых» в Гоголь-центре. «Введенский такое событие, неотменяемое. Кому-то это было понятно всегда — тот же Кузмин говорил, что это поэт “такого же значения и масштаба, как Хлебников”. Чудо, что это успело случиться в последний момент, на самом краю воронки: начиная с сороковых русской поэзии как поля или полотна — неделимого смыслового единства, прирастающего с краев, расширяющего общее пространство,— уже не существовало. Остались, как скифские бабы в дикой степи, несколько одиноких фигур — договаривать свое, не слыша друг друга. И чудо, что тексты спаслись у Друскина в чемоданчике, что они переждали все: блокаду, сороковые, пятидесятые, несколько убитых десятилетий, когда речь едва умела имитировать простые движения, долежались до — другой вопрос, до чего именно. До нас», — говорит, в частности, Степанова.

• Ян Шенкман на страницах «Огонька» беседует с Андреем Родионовым, который говорит, среди прочего, следующее: «Я вообще предчувствую во всех сферах медленный, но неизбежный рост. Если не будет войны, конечно. Нулевые были тяжелым и темным временем. Рождалось что-то новое, новая какая-то общность. Они закончились в декабре 2011-го, закончилось время, когда можно было сказать, что “и так сойдет”. Тут ведь дело не в политике, по крайней мере, не только в ней. Главное, что произошло и в политике, и в обществе, и в литературе, и даже на уровне бытовой жизни, произошло в связи с запросом на качество. Пускай это пока примитивный запрос, но он будет уточняться и усложняться». Ольга Балла на сайте «Радио Свобода» размышляет о книге Бориса Гаспарова «Борис Пастернак: по ту сторону поэтики. Философия. Музыка. Быт». «НГ ExLibris» кратко пишет о собрании сочинений Юрия Фельзена, а «Коммерсантъ» сообщает о питерской презентации книги Михаила Мильчика «Иосиф Бродский в ссылке. Норенская и Коноша Архангельской области». На сегодня, видимо, все.