Свобода слова не имеет никакого отношения к взаимности, она не результат гласной или негласной договоренности с соседним кварталом. Она — необходимое условие существования гражданского общества. Те, кто промолчит по поводу судебной расправы над Крыловым, попросту распишутся в своей приверженности узкоквартальным интересам.
Этот процесс длился пятнадцать лет. Сын никуда не поступил и ни дня не работал. Сначала он кололся героином, в последние годы варил «винт», на героин ему не хватало. Мне трудно объяснить, как все это было. Вот он стоит перед тобой, и ему всё по фигу. Ты плачешь, стоишь перед ним на коленях, а он рвет твои фотографии. Начало было ужасно, а конец — еще ужаснее.
Ф. дрожит, но верит в то, что насилие должно отступить перед разумным диалогом. Ф. открывает все окна, потому что, по его глубокому убеждению, мухи и сами понимают, что они неуместны, их время прошло, они смешны, в конце концов. Позор мухам! Ф. их презирает и твердо уверен, что они это почувствуют и все поймут.
На территории России креативности быть не может в принципе.
Часто говорят, что церковь не должна претендовать на влияние во всех аспектах общественной жизни. И что же это будет за церковь, которая не претендует на то, чтобы лезть во все? Вопрос в том, как она это делает, принимается ли это людьми, не отторгается ли. На сегодняшний день — отторгается, мы чувствуем это, мы это видим.
Подавляющему большинству людей не так уж нужна свобода слова. А лично мне и большинству людей моего круга очень даже нужна. Почему мы пытаемся выдать свои интересы за чужие? Не надо! Мы должны честно сказать: это наши интересы. Мы пишем статьи, ставим спектакли, делаем фильмы, мы как в воздухе нуждаемся в свободе слова. Мне кажется, в этом ошибка протестного движения — все время пытаемся выдать свои интересы за всеобщие.
Главный признак старости — это, прежде всего, повторяемость, когда бессознательно вылезают образы, приемы, слова, которые уже были произнесены много раз. Казалось бы, необходимо сделать паузу, чтобы отряхнуться от рутины. Так нет же. Достаточно недельной паузы, и ты теряешь форму.
С 2009 года Андрей живет в психоневрологическом интернате № 25, поэтому в своих постах Надя и называет его «проживающим» — так официально именуются обитатели интерната. В больницу имени Алексеева Андрей попадает время от времени по решению консилиума врачей из интерната. «Я хочу выйти из интерната и хочу вернуть себе свои права», — говорит Андрей.
Требование гусиной печени в супермаркете Среднего Запада в 61-м было, думаю, не менее радикально, чем секс на лужайке Центрального парка в 68-м.
Мазафакер, курва, каброн, малака — и вот я уже лечу с пеной у рта на человека. Это, конечно, постоянно приводит к курьезам: я не умею драться, меня колотят. Но важно, что наши дипломатические отношения с человеком разорваны, мы никогда больше не будем здороваться за руку, передавать приветы, улыбаться, болтать и так далее. Все, баста. Это очень по понятиям — вы уже чувствуете немного кристальной чистоты от одного чтения этих строк? Ну, будет больше.
разделы
Кино Искусство Современная музыка Академическая музыка Литература Театр Медиа Общество Colta Specials
Помоги сайту
