Я слушаю «Эхо Москвы» и слышу резкий голос Альбац, что режим не удержится, и мне становится необычайно спокойно, так хорошо, как афобазол действует, но одновременно я понимаю, что это уже дежавю.
Столько людей погибнет, все развалится, и мы опять будем объединять страну, пытаться что-то сделать. Все к этому идет. Если до этого будет доходить, я буду стоять до последнего, я пойду на то, чтобы потерять свое СМИ, свой сайт, я с Путиным рядом, как с Альенде в крепости, с автоматом буду.
Текст вредит журналу. Хороший, неравнодушный арт-директор обязан уничтожать побольше текста.
Не бледная европеянка Ксения Собчак — а крепкий народный типаж с говорящим, любимым в народе именем, настоящая русская Церера, Родина-мать в молодые годы. Если у зрелых нулевых — времен второго срока Путина — было лицо Собчак, то у десятых оно будет Светино.
Я бы не сказал, что здесь лучше, — здесь как-то естественнее и правильнее. А сломанная машина времени, бросающая то в начало 90-х, то в конец 2010-х, только добавляет пикантности в жизнь московского журналиста, перебравшегося в Украину.
Никакого плана по валу рекламы нам из главка не спускали. Но общее стремление к тому, чтобы проект перестал быть чистой благотворительностью по отношению к редакции, у нас с владельцем есть. Пока Вадим Беляев усиливает коммерческую службу, а я пытаюсь сократить расходы на содержание редакции.
новости
разделы
Кино Искусство Современная музыка Академическая музыка Литература Театр Медиа Общество Colta Specials
Помоги сайту
