Бесконечная история

С чем Московский академический художественный лицей встретит 1 сентября, рассказывает ЕКАТЕРИНА ГАВРИЛОВА

Рядом с ЦДХ на Крымском Валу стоит неприметное здание типовой школы. Хотя школа, скрывающаяся внутри, — отнюдь не типовая, а знаменитая Суриковка (по названию вуза, для которого школа служила базовой), МСХШ, или, как ее теперь называют, Московский академический художественный лицей.

МСХШ открыли еще в 1939 году как школу для художественно одаренных детей. Тогда она располагалась в здании напротив Третьяковской галереи, в Лаврушинском переулке. Программа, составленная именитыми советскими художниками (среди которых были К. Юон, И. Грабарь, П. Кончаловский и другие), включала, помимо обязательных минимумов средней школы, набор специальных дисциплин: рисунок, живопись, скульптура, композиция. Выдержав непростые экзамены, будущие художники попадали в 5-й класс и учились на год больше, чем остальные школьники, — до 12-го класса. Этот последний, дополнительный год уходил на работу над дипломной живописной или графической серией, ведь выпускники к обычному аттестату получали в нагрузку документ о среднем специальном образовании и квалификацию «Художник-исполнитель».

Урок рисунка в МСХШ ведет А.О.Барщ, 1947

Через МСХШ прошло множество мастеров, известных как в андеграундной, так и в официальной среде в России. Назову лишь нескольких: Илья Кабаков, Олег Целков, Франсиско Инфанте, Эрик Булатов, Наталья Нестерова, Татьяна Назаренко, Сергей Алимов, Геннадий Калиновский, Сергей Андрияка, Гелий Коржев, Владимир Стожаров и многие другие. Это была настоящая «кузница» советских художников — со своими перегибами и муштрой, но в то же время особой «богемной» атмосферой.

Во главе школы традиционно стояли художники, назначенные Академией художеств. Считалось, что они лучше других понимают специфику и атмосферу учебного заведения. Так продолжалось до начала 90-х годов, когда новым директором была впервые назначена преподаватель русского языка и литературы Галина Куник. Многие считали нового директора фигурой компромиссной — сложное десятилетие, низкие зарплаты учителей, падение интереса к профессии художника в обществе, склоки в педагогической среде, неясность статуса школы, потерявшей возможность выдавать диплом о специальном образовании. Но если первые семь лет правления Г. Куник прошли относительно спокойно, то к концу 90-х начались загадочные псевдореформы: более половины помещений интерната было сдано под офисы, 12-й класс отменили, сократили часы живописи и рисунка, убрали уроки анатомии и перспективы. Школа теряла свое лицо, хоть и приобрела гордое название лицея. Кажется, последней каплей стали сокращение живописных мастерских и исчезновение такого предмета, как история искусств. Выпускники школы и педагоги-художники забили тревогу — стали писать письма президенту академии Зурабу Церетели, выходить на митинги, привлекли налоговую и прокуратуру, открыли блог (который был удален после окончания конфликта), где последовательно описывали историю разрушения МСХШ. Дело дошло до открытых писем в адрес президента. Материал об этом выходил и на портале OpenSpace.ru.

И здесь важно понять, что обманывают и обворовывают детей вовсе не мифические бюрократы, загадочные бандиты или инопланетяне. Это делают люди из той же среды.

Видимо, после того, как внимание прессы к ситуации обострилось до предела, Академия художеств решилась на кадровые изменения. Новым директором школы был назначен график, член АХ Александр Ястребенецкий.

Среди тех выпускников, что собирали подписи под письмом к тогдашнему премьеру В. Путину о сохранении МСХШ, была и автор этой статьи. Поэтому, как и другие неравнодушные, я следила за событиями в альма-матер после прихода нового руководителя, время от времени общаясь с преподавателями школы. Новости были оптимистичны: вернули уроки истории искусств, стали закупать оборудование для занятий по живописи и рисунку, открыли графическую мастерскую под руководством одного из самых маститых и опытных педагогов школы Александра Смирнова. Жизнь налаживалась, и лучшие ученики даже начали ездить на пленэры в Италию. В лицее наконец появились новые молодые преподаватели.

Казалось, у истории наступил счастливый конец. Но, как это нынче часто происходит с такого рода «культурными» учреждениями в нашем Отечестве, передышка была лишь временной.

Александр Ястребенецкий и его коллектив задумали реформировать лицей. «Дорожная карта», или план (с ним более подробно можно ознакомиться здесь), была разработана с расчетом, с одной стороны, вписаться в новые стандарты, предложенные Министерством образования, а с другой — вернуться к лучшим традициям школы. То есть вернуть дипломный 12-й год обучения, увеличить объемы часов для живописи и рисунка, добавить новые специальные дисциплины. В планах возникло даже открытие филиала в Италии. Видимо, для молча взиравшей на всю эту активность Академии художеств такое предложение было уж слишком экстравагантным и требовавшим к тому же больших финансовых вложений и энергии. У откровенно возрастной, более сходной с почетной синекурой организации не оказалось на это ни желания, ни сил.

В одночасье летом 2013 года Ястребенецкого заменили другим академиком — архитектором Валерием Ржевским. Официальный сайт Академии художеств мирно сообщает, что Ястребенецкий ушел по собственному желанию. Однако открытое письмо президенту академии З.К. Церетели от педагогического состава школы, расползшееся по всему интернету через Фейсбук, свидетельствует о другом. Учителя стеной встали за старого директора, обвиняя руководство АХ в игнорировании их мнения и грозя забастовкой. Многие уволились. Нужно ли говорить, что все это не возымело эффекта?

Новоназначенный директор не взялся улаживать конфликт между академией и педагогами, а немедленно пошел в атаку. Привел свою команду и, как всякая новая метла, начал с ремонта. Вокруг школы соорудили очередную нелепую ограду, принялись укладывать и красить плитку. Без всякого разрешения вырубили больше 400 деревьев вокруг, что уже прямо перевело дело в уголовное русло (на момент написания этого текста известно как минимум о двух заявлениях в прокуратуру на противоправные действия В. Ржевского). Под конец за неделю до начала учебного года при торопливом ремонте помещений были выброшены как ненужный хлам десятки рисунков учащихся, а стены были покрашены столь дешевой краской, что там невозможно не только учиться, но даже провести педсовет. Привет, 1 сентября.

МАХЛ РАХ. Годовой просмотр, 2013

Педагоги с опасением замечают, что идеал школы для нового руководителя — кадетский корпус с раздельным обучением мальчиков и девочек, строжайшей дисциплиной, видеонаблюдением и заборами. Как можно заметить, такая перспектива диаметрально противоположна свободному духу искусства и либеральным традициям МСХШ. Художники сравнивают происшедшее с рейдерским захватом, так как со счетов школы пропали все средства, а долг по налогам лишь возрос: по крайней мере, именно такую информацию они распространяют. И если в ближайшее время Академия художеств не разберется в ситуации, около 50 учителей — как живописцев, так и «предметников» — готовы уволиться. Словом, скандал разгорается с новой силой, и нас ждет очередной поток открытых писем к З.К. Церетели, президенту, премьеру и патриарху.

В чем же причина несчастий этого когда-то столь славного и знаменитого учебного заведения? Почему с каждым годом школа выпускает все более слабых художников, педагоги в очередной раз бегут, а родители строчат жалобы? Где конец этому падению?

Увы, несложно догадаться, что причина кроется в Академии художеств. С одной стороны, лицей стал, как полагают многие, жертвой подковерных игр, связанных со скорым принятием Федерального закона об академиях (вот текст законопроекта) и возможной сменой руководства АХ. С другой, все кажется даже банальнее и проще — академия видит в школе не уникальное образовательное учреждение со сложившимися традициями, особой атмосферой и культурой, а всего лишь очередной объект собственности. А собственностью должны управлять не романтики и интеллигенты, а «эффективные» менеджеры, аккуратно и в срок собирающие деньги за аренду дорогущих площадей в самом центре Москвы.

Ничего, кроме печали и глубокого разочарования, эта ситуация не может вызвать. Судьба МСХШ — словно история очередного советского социал-утопического проекта в миниатюре. Славное, честное прошлое, с эвакуацией всей школы в Башкирию во время войны, с трудовыми буднями, где азы рисования постигали бок о бок и бедный ребенок из захолустья, и внук именитых академиков. Унылое, предсказуемое настоящее, чьи язвы неверно понятого «капитализма» продолжают разъедать (или, вернее, доедать) культуру с начала 90-х. И здесь важно понять, что обманывают и обворовывают детей вовсе не мифические бюрократы, загадочные бандиты или инопланетяне. Это делают люди из той же среды. Сегодня они с помпой открывают выставки, принимают правительственные телеграммы и вещают с экранов ТВ, а завтра росчерком пера отправляют на помойку не только рисунки учеников и целую школу, но и, в конце концов, все, что осталось от хорошей академической художественной выучки, за которую они так ратуют на словах.