Петух без головы

АННА ГОЛУБЕВА посмотрела обновленное «Центральное телевидение»

Не хочется ведь ничего неприятного говорить про «Центральное телевидение».

Все-таки последняя ниточка, связывающая многих из нас с телевизором. Который, понятно, смотреть нельзя, а тем более канал НТВ, но считается, что «ЦТ» все-таки можно — его делают наследники великих традиций, ученики Парфенова, ну и просто симпатичные люди, талантливые, с юмором. И мы понимаем, в каких условиях они находятся, как трудно им это дается, что приходится терпеть и на какие жертвы идти ради пары-тройки стоящих фишек на час эфирного времени.

Времени теперь «ЦТ» отвели втрое больше, но количество стоящих фишек вряд ли удастся увеличить — паузы между ними станут длиннее, а жертвоприношений будет еще больше, это было понятно уже в конце прошлого сезона, когда передачу решили переформатировать. Тогда канал отказался от «НТВшников» и расстался с рядом творческих сотрудников, да и Николай Картозия, придумавший «Центральное», с некоторых пор участвует в процессе переформатирования издалека, в роли стороннего производителя.

Короче, спасибо, что живой. Весной-то прошлой казалось, что шуточки кончились совсем, вместе с эпохой сурковского постмодерна, что навыки виртуозного телетроллинга и искусство чтения между строк надо забыть, поскольку разговор пошел другой, прямой и безыскусный, шершавым языком плаката. Но в силу ретроградного движения планид осенью мы плавно вернулись в изящный век. Плакаты пожухли, В. Сурков снова в авангарде, В. Кулистиков снова взялся за перо, НТВ в субботу поздравляет с юбилеем В. Гусинского, а в воскресенье — В. Путина, а Н. Картозия опять выпускает «ЦТ», хоть и в роли стороннего производителя.

Передача вышла через двое суток после громкой премьеры «Анатомии протеста — 2», показанной, как водится, в рамках программы «Чрезвычайное происшествие» — ее коллективу обычно поручают вести борьбу с инакомыслием. Явление же обновленного «Центрального телевидения» как будто призвано несколько реабилитировать НТВ в глазах инакомыслящих, намекая, что канал не чужд некоторого плюрализма. Но если приглядеться — в новом варианте «ЦТ» больше похоже на «Русские сенсации» и «Чрезвычайное происшествие». То есть «ЦТ» и раньше под них маскировалось — но теперь это у него выходит гораздо убедительнее.

И то, на плюрализм ставить рискованно, сказано же нам было — царство, которое разделится внутри себя, не устоит. Для устойчивости царству нужна однородность, телеканалов это, видимо, все-таки тоже касается. И уж совсем понятно, что в нынешней ситуации скорее «ЦТ» станет похожим на «ЧП», чем «ЧП» на «ЦТ». Ибо «ЧП» нынче — носитель доминантного гена.

Конечно, Николай Картозия и Вадим Такменев с тем, что у них осталось от коллег, делают все, чтобы и в этих условиях сохранять остатки идентичности. Начали без разминки, прямо с фигуры высшего пилотажа — новый этап своего существования «ЦТ» открыло в день юбилея Путина, посвященным ему сюжетом. Почти час сплошного эксклюзива: ведущего со съемочной группой пустили в кухню, спортзал, бассейн, кабинет и самолет первого лица. Лицо продемонстрировало ведущему спортивную форму, угостило его коктейлем собственного сочинения, прокатило в лимузине, позволило задать себе неудобные вопросы и согласилось на них ответить.

Ничего принципиально нового мы, понятно, не услышали — высказывания юбиляра либо повторяют то, что он уже когда-то говорил, либо снайперски точно соответствуют нашим ожиданиям. Протесты? Ну так большинство-то все равно поддерживает. Приговор? Ну да, правильно их осудили. Навальный? Пусть сначала что-то сделает для страны, а потом критикует. Ходорковский? За дело сидит, а о помиловании не просит. Никаких сюрпризов. Но в случае с первым лицом, и тем более в рассказе о его повседневной жизни, главные сюрпризы не в том, что говорится, а в том — как, тут важнее всего интонации и мимика, детали и антураж.

Вот то, как президент посмеивается, говоря о приговоре трем девицам: «А суд взял и влепил им двушечку, здрассьте, пожалте бриться. Я здесь ни при чем, они этого хотели — они это получили». Или как он хохочет над своей шуткой про коктейль, которым угостил Такменева, — а вот посмотрим через час, что будет. Каким тоном произносит, вспоминая президентство Медведева: «Я. Отдал. Эту. Власть. В другие. Руки».

Умение существовать в висячем положении на иждивении тех, кого троллишь, тоже ведь может рассматриваться как доблесть.

Или манера юбиляра извиняться за перекрытие дорог перед его кортежем: «Я, честно говоря, переживаю. Я чувствую неудобство. Но работать же надо». И реакция на упоминание о том, что президент Франции ездит в общем потоке, без перекрытий: «Он, конечно, хороший человек. Но я популизмом не занимаюсь. Работать же надо. Работать».

Или его привычка переодеваться в полете в спортивный костюм.

А свежий мед к завтраку, который, по словам президента, ему поставляет патриарх? Так и видишь: раннее утро, птички, роса, патриарх у крыльца с корзинкой. А контрастные ванны, горячая и холодная, в которые Путин каждое утро поочередно окунается после бассейна? «Тут побудь в воде вареной, а потом еще в студеной, и скажу тебе, отец: будешь знатный молодец!»

Или этот рассказ путинских одноклассников о том, как он уток казнил.

Или седой подбородок лабрадора Конни.

За эти запечатленные объективом моменты, которые все-таки остались в конечной редакции передачи, поклонники простят создателям «ЦТ» все остальное. Все, что вошло туда помимо них, хотя лучше бы не входило, и все, что, несмотря на намеки, анонсы и обещания создателей, туда так и не вошло.

И они не станут упрекать Вадима Такменева за излишнюю восторженность — ну как журналисту не обмирать в присутствии такого человека (хотя меня немного смущало, что он все время подсчитывает, сколько от него до Путина шагов). И потом, некоторая приподнятость пристала жанру парадного юбилейного портрета. И к тому же знающие люди понимают, что эти ахи-охи при знакомстве с августейшим обиходом, да и вся история — парафраз апрельского репортажа НТВ, где Такменев точно так же придыхал, открывая для себя и телезрителей готический замок Максима Галкина в подмосковной деревне Грязь. Там, кстати, эмоций было намного больше.

При исполнении панегирика юбиляру «ЦТ» использует обычный свой метод: присоединиться к общему хору и громко петь на мотив гимна, так, чтобы артикуляция строго соответствовала тексту и только знатоки могли понять — на самом деле произносится что-то другое, например, вместо «Путин» — «Пусси». Поют всё это по-швейковски старательно, с выражением, честно поедая глазами капельмейстера.

За эти штучки «ЦТ» и любят — и будут смотреть, даже если от штучек останется одна только чеширская улыбка где-нибудь в левом углу экрана. Когда от тебя остается так мало — тебе вменяется в праведность сам факт упорного существования на федеральном канале, само то, что ты не бежишь спасать оставшееся в монастырь, на остров или хотя бы на канал «Дождь», как это делают другие. В принципе, это умение существовать в висячем положении на иждивении тех, кого троллишь, тоже ведь может рассматриваться как доблесть. Ну и вообще — какой еще монастырь, какой «Дождь»? Они, конечно, хорошие люди, но ведь дело надо делать. Работать надо. Работать.

Был такой случай в Америке с петухом по имени Майк. Хозяин отрубил ему голову, а он выжил — уцелел спинной мозг и с ним основные рефлексы, хотя головы, как свидетельствуют фотографии и видео, не осталось совсем. Хозяин, увидев, что петух выжил, решил его не добивать и начал кормить из пипетки, опорожняя ее непосредственно в пищевод, что позволило петуху прожить без головы еще около двух лет. Почему фермер не проявил милосердия и не добил Майка, история умалчивает, но можно предположить, что им двигало такое вивисекторское любопытство — а ну, как ты у меня покукарекаешь без гребешка, без клюва и без глаз? К тому же оказалось, что Майк может приносить хорошие деньги — гастролируя со своим безголовым петухом по сельскохозяйственным выставкам, фермер сумел сколотить состояние.

Петуха тем более можно понять. Это ведь естественно — цепляться за возможность еще что-то прокукарекать и чем-то напитаться из пипетки. Но все-таки что-то страшно неестественное есть в этом паллиативном существовании, пусть даже с основными рефлексами.