Пермский Моцарт

Теодор Курентзис пополнил список камских специалитетов «Свадьбой Фигаро»

Если в соседнем номере гостиницы «Урал» гобой играет соло из арии Графини, значит, на премьеру «Свадьбы Фигаро» к Курентзису опять прибыла команда европейских духовиков со своими аутентичными инструментами. В Пермском театре оперы и балета, который ввиду внешней консервативности представленных в нем видов искусства вроде пока остается в стороне от крушения «Пермского культурного проекта», — вторая премьера из цикла опер Моцарта на либретто Лоренцо Да Понте. Год назад начали с «Так поступают все женщины», в следующем сезоне обещан «Дон Жуан», причем в постановке не кого-нибудь, а Питера Селларса. А сейчас идет премьерная серия спектаклей этого года — «Свадьба Фигаро».

Сцена из оперы «Свадьба Фигаро»

Курентзис не в первый раз встречается с этой партитурой: были постановка на его прошлом месте работы — в Новосибирске и довольно сенсационное концертное исполнение в Камерном зале Дома музыки в 2006 году, тогда народ висел на люстрах. Примерно с тех пор заговорили о феномене «новосибирского аутентизма». Сейчас пора говорить о «пермском Моцарте» — очень хорошо узнаваемом, отточенном, «прибароченном», с правильными инструментами и в правильном низком строе, дорогом, качественном и задорном, с четко прописанными правилами поведения, но не без спонтанного хулиганства. В целом это радостная, упругая, искрящаяся музыка, эдакий энергетический напиток. При этом обязательны арии-оазисы, сотканные из истаивающих звуков, почти теряющих плоть, — и именно они заводят публику больше всего. Можно, конечно, морщить нос и говорить, что все эти трюки в исполнении Курентзиса слышаны, предсказуемы, уже нисколечко не удивительны и вообще не являются настоящим Моцартом. А можно признать, что другого такого серьезно сделанного, авторского Моцарта на всей территории нашей страны больше нет.

И он обрастает все большим количеством специализирующихся на нем, хорошо натренированных исполнителей. Хор и оркестр MusicAeterna с жильными струнами, в ответственные моменты усиливаемый импортными духовиками, — это уже дело привычное. Приглашенные западные спецы, у которых с Курентзисом обнаружилось родство душ и музыкальных вкусов, — тоже. В нынешней «Свадьбе Фигаро» такой главной гостьей была Анна Касьян, певица с французским паспортом и армянским темпераментом, уже не новичок в Перми. Ее Сюзанна — огонь-девка с безукоризненным сопрано. Ее законный воздыхатель — обаятельный Симоне Альбергини в роли Фигаро, участвовавший еще в новосибирской постановке Курентзиса, — очень мил. Но с ее незаконным воздыхателем — молодым мариинским баритоном, свежеиспеченным лауреатом престижного британского конкурса в Кардиффе Андреем Бондаренко в роли эротомана-психопата Альмавивы — ему тягаться непросто. Бондаренко — новое имя, эффектно поданное, — безусловная заслуга постановки, не меньшая, мне кажется, чем две важные партии — Графини и Керубино, тщательно вылепленные солистами местной труппы Натальей Кирилловой и Натальей Буклагой. Тем более что в партиях обеих имеются те самые фирменные арии-истаивания, которых Курентзис, как выяснилось, решил добиваться не только от своей звездной музы Симоны Кермес.

Сцена из оперы «Свадьба Фигаро»

В работе немецкого режиссера Филиппа Химмельманна не найти риска, невероятно смелых задач и жесткой логики, но зато очень много виртуозно поставленной непосредственности, юмора (что почти невозможно в опере) и ненатужного секса (что тоже большая редкость). Спектакль имеет отношение к театру в Баден-Бадене, с которого когда-то закрутилась вся довольно путаная история с моцартовской трилогией, и даже (не слишком, правда, уверенно) именуется копродукцией. В Бадене все три оперы будут поставлены как единая история, одной командой, в более-менее одних декорациях (художник Йоханнес Лайакер), центр которых — яблоня, райское дерево, цветущее в Cosi fan tutte, плодоносящее в Le Nozze di Figaro и облетевшее в Don Giovanni. В Перми же будут три разные постановочные команды, а из баденского цикла остается только яблоня с яблоками. В самом Бадене Cosi поставлена в прошлом сезоне, премьера Le Nozze пройдет в мае, без Курентзиса, но с Анной Нетребко и Эрвином Шроттом в ролях супругов Альмавива. Скорее всего арий-истаиваний там не будет, и вообще это будет совсем другой Моцарт. Но согласитесь: сравнение пермского Моцарта с баден-баденским уже совсем не звучит издевкой.