Остров и континент. Без «них»

Почему выход на митинги сейчас не имеет смысла, но много чем можно заняться, объясняет АРТЕМ ТЕМИРОВ

3 июля на COLTA.RU была опубликована колонка Катерины Гордеевой «Невозможность острова» — очень личный текст о выборе, который стоит перед многими сегодня. Это выбор между участием в жизни страны, которая движется по спирали реакции, и внутренним или внешним эскапизмом вплоть до эмиграции. Весь сегодняшний день под шапкой «Остров и континент» COLTA.RU публикует отклики на эту колонку.

Так наивно — называть это «эскейп». Я так же, как и Катерина, каждый день читаю новости и периодически впадаю в состояние вселенской печали (это когда кажется, что жизнь и мир закончились и не начнутся, что завтра будет такое же, как сегодня, а любое твое действие не имеет никакого смысла), это ощущение растет внутри, как опухоль, и от него очень хочется избавиться. Но размышления об эмиграции, которыми заполнена половина крупных интернет-СМИ, вызывают особую тоску. Что освободительного в том, чтобы убежать? Когда вас бьют, а вы убегаете, у вас потом внутри что, все радостно и спокойно? Нет, внутри чувствуешь себя слабым ребенком, над которым старшеклассники издеваются.

В детстве, помню, была ситуация, оставшаяся со мной навсегда. Мне было лет восемь. Мы были в большой компании, было еще двое-трое таких же мелких, как я, и пять-шесть подростков лет по двенадцать-тринадцать. Было круто тусоваться с теми, кто тебя старше. И вот как-то раз на стадионе старшие издевались над одним парнем. Издевались по-разному, но апогеем стал момент, когда они заставили его есть свое же говно. И он ел.

И вот парень ел свое говно, а мы на это смотрели. Я не испытывал от этого зрелища ничего, кроме презрения к самому себе и отторжения самого себя, потому что я трусил. Среди тех, кто на все это смотрел, наверняка многие хотели прекратить это. Остановить — убежать, закрыть глаза или изменить происходящее. Но все мы стояли, молчали и смотрели.

Если подходить к этой ситуации с точки зрения текста Гордеевой, в этом случае лучше было бы «убежать». Казалось бы, что мы еще могли сделать? Не обязательно набрасываться на альфа-самца, особенно если заранее известно, что проиграешь. Но можно ведь изменить ситуацию, обратившись не к тому, кто подавляет и унижает, с призывами одуматься, можно обратиться к тому, кто подвергается унижению и подчинению, можно взять его за руку и увести.

На протесты выходило не меньше 100 000 человек, если бы они разбились на 10 групп по 10 проблемам, у нас было бы 10 общественных движений.

Да, пробовали уже все, все жесты раздали, помощь оказали, да и глобально вокруг все то же говно, которое ни есть не хочется, ни разгребать. А раз сделать здесь больше нечего, надо просто убежать туда, где его нет.

Но все рассуждения об эмиграции разбиваются об один простой факт — если глаз и сознание человека устроены так, что он видит несовершенство системы и несправедливости, этой системой создаваемые, то он будет видеть их везде, потому что мир хреново устроен. Если кто до сих пор этого не понял, посмотрите сводки новостей за последний год, потратьте недельку перед тем, как говорить об эмиграции.

Подлинное освобождение от унижения и подавления — это не побег. Побег — это попытка избежать, но не уничтожить существующее положение вещей. Что значит уничтожить? Это не значит, что все, что нужно сделать, — это добиться отставки Путина. Причина происходящего беспредела — не в Путине, а в целом в отношениях граждан с государственной машиной.

Катерина везде пишет про «них». Их надо «дожать», им надо давать по «щам». Катерина надеялась, «что они станут если не бояться и уважать нас, то уж точно считаться». Ощущение бессилия возникает потому, что все продолжают подходить к проблемам страны исходя из позиции «давайте погромче крикнем, они нас услышат, может, прислушаются». А самым «радикальным», то есть смешным, является подход «я требую от властей». Действия, совершаемые в этом русле, не могут дать никакого эффекта. Меняется сегодня только там и тогда, когда люди объединяются и делают что-то вместе, целенаправленно. 30 человек ставят себе задачу — не дать вырубить сад во дворе — и пикетируют, пишут письма, устраивают акции. Тогда все начинает видеться в другом свете. Пикет становится медиаплощадкой, чтобы привлечь внимание людей к проблеме, чтобы привлечь других в волонтеры, а не для влияния на чиновников.

Остановить — убежать, закрыть глаза или изменить происходящее. Но все мы стояли, молчали и смотрели.

На протесты выходило не меньше 100 000 человек, если бы все эти люди разбились на 10 групп по 10 проблемам, то было бы практически 10 общественных движений. Каждый по отдельности из этих 10 000 ничего собой не представляет, но вместе 10 тысяч человек могут решить практически любую проблему. Да, они не перестроят дороги, да, они не изменят налоговую систему. Но 10 000 человек могут изменить жизнь пенсионеров в своем городе; могут сделать независимый комьюнити-центр, который станет центром жизни района; могут вести сотни кружков для детей и взрослых; могут создать фонд экстренной помощи для решения проблем с дорогостоящими операциями. 10 000 человек — это огромная мощь. Но тогда нужно это делать постоянно, изо дня в день, понимая, что результат будет через год или два. Не просто выйти одному на митинг, а взаимодействовать с другими, делать вместе.

Перестать требовать от властей, жить так, как если бы их в этой стране не существовало, значит создать параллельную политическую действительность. Для этого не нужна надежда, для этого нужно понять, на решение какой конкретно проблемы вы готовы потратить один-два года своей жизни. Поняли — поговорите с друзьями. Когда вас будет трое, это уже начало.

Сегодня любой человек, которого волнует происходящее в стране, стоит перед выбором: сделать вид, что его это не касается, или еще пять лет продолжать пытаться воздействовать на государство, выходя на пикеты и митинги, чтобы снять с себя напряжение и тяжесть от бездействия (я же вышел, я же стоял у Госдумы, я сделал все что мог), или начать строить что-то новое прямо сейчас, пяти лет достаточно, чтобы добиться результата.

Чтобы освободиться, нужно понять, что страна останется такой, если вы не начнете ее менять. Унижение пенсионеров, рабский труд гастарбайтеров, гомофобия, разрушение науки и медицины. Как только вы примете за точку отсчета, что есть только вы и будущее ваше и ваших близких зависит от того, что вы будете делать, наступает освобождение. Приходит время действовать самому.

Также по теме:
Нюта Федермессер. Остров и континент. Про Скарлетт О’Хару, необходимость вкалывать и отпускное настроение
Мария Баронова. Остров и континент. Мы сделали только хуже
Татьяна Жданова. Остров и континент. Я не боюсь. И не уеду
Аркадий Сухолуцкий. Остров и континент. Тем, кто на чемоданах
Остров и континент. Надежда нужна, потому что практически необходима