Мое 6 мая. Год сурка

COLTA.RU попросила нескольких человек, бывших в прошлом мае на Болотной, вспомнить об этом дне. И подумать о его значении год спустя. Для СВЕТЛАНЫ РЕЙТЕР 6 мая 2012-го продолжается и сегодня

По странному стечению обстоятельств, последний митинг на Болотной площади стал для меня событием, к которому я возвращаюсь практически ежедневно.

За год, прошедший с того момента, я написала, наверное, двадцать заметок разной степени величины и важности — репортажи с судов, интервью с фигурантами дела и омоновцами, «работавшими» на площади в тот день. Краткие новости о новых задержаниях; три абзаца о продлении содержания под стражей тех, кого арестовали год назад.

Телефон Сергея Власова, координатора проекта «Росузник», обеспечивающего правовую поддержку «болотников», я давно знаю наизусть.

Так получилось, что тот митинг для меня раскололся на две неравные части: в первой, небольшой, — сами события того дня на Болотной. Во второй, огромной, — бесконечные просмотры видеозаписей с площади, чтение материалов шестидесяти томов уголовного дела и постоянное, через «не хочу», возвращение в прошлое.

Первая часть начиналась приятно: около трех часов дня перед метро «Октябрьская» собралось множество народу — белые ленточки, дети в руках, колясках, рюкзаках, хотелось ехать на шашлыки, но мы пришли сюда, потому что это наш город и мы испортим царю Ироду, переизбранному на третий срок, его инаугурацию. Как и многие, на тот митинг я загоняла себя пинками: ну да, уже понятно, что махание белыми лентами и «Белые круги» ни к чему не привели, но ведь есть такое слово — надо.

Мы с друзьями долго стояли на Якиманке и смотрели, как строятся в плотные колонны люди из «Левого фронта» во главе с Удальцовым, тогда еще свободно перемещавшимся по городу и не носившим на лице «черной метки режиму». Проще говоря, темных очков.

Окруженный толпой журналистов, размашистым шагом шел от Калужской площади Алексей Навальный; та же толпа журналистов будет садиться с ним в фирменный поезд Москва—Киров, везущий всю честную компанию на суд по «Кировлесу».

Впервые за всю историю протестного движения на силу ответили силой, а это дорогого стоит.

Поправлял в петлице пышный белый бант депутат Государственной думы Илья Пономарев — в то время его не называли «мурзилкой» и не обвиняли в порочной связи с Сурковым и «Сколково».

Илья Яшин, пришедший на площадь вместе с оператором «Срока», вызывал интерес исключительно из-за романа с Ксенией Собчак — ее почему-то на митинге не было, и кто мог знать, что уже на следующее утро в «Живом журнале» появится ее пост, начинавшийся со слов: «Я не пошла на этот митинг, поскольку знала, что на площади планировали ставить палатки, устраивать прорыв оцепления и сидячую забастовку, а я — мирный оппозиционер».

Но все это будет потом, позже.

На место митинга мы с друзьями зашли раньше колонн; народу почти не было, и я помню, что нас поразило количество отменно экипированных военных, неожиданно перекрывших сквер на Болотной площади. Нервно перебирая в памяти события того дня, я не могу отмахнуться от фразы, оброненной кем-то из друзей: «Смотри, они поставили грузовики на Большом Каменном мосту, выставили цепь, перекрывающую площадь. Нас загоняют на узкую набережную, как в резервацию».

Народу в «резервации» было мало; сцена была пуста, дети носились между ошалевшими от майской жары родителями, и кто-то шутил, что не хватает киосков с мороженым.

Вместо киосков с мороженым на сцене появился депутат Доможиров. Он призвал людей возвращаться с набережной, идти к кинотеатру «Ударник», где «наши друзья, Алексей Навальный и Сергей Удальцов, сели в знак протеста против перекрытия площади на асфальт, им нужна наша помощь».

Часть людей понуро поплелась в метро. Некоторые побежали к «Ударнику» через Малый Каменный мост.

На мосту происходило что-то невообразимое: омоновцы рассекали толпу на мелкие клинья, над головами людей мелькали дубинки, мужчины сурового вида клали в задние карманы брюк куски асфальта и камни, какие-то женщины кидали в полицейских бутылки, какие-то готовились упасть в обморок. «Они сейчас пустят газ!» — заходилась в истерике полноватая кудрявая девушка в очках.

Наверное, заявители митинга рисовали в своей голове аккуратный палаточный лагерь.

На набережной бойцы в щитках и налокотниках заламывали руки всем, кто попадался им на глаза; кого-то волоком тащили по земле. Автозаки наполнялись бесперебойно, кто-то крикнул: «Валим толчки!» — и рядом со мной упал биотуалет желтого цвета.

Боковым зрением я видела худощавого молодого человека, обнимавшего коротко стриженную девушку. Бейдж «Организатор» болтался у него на груди. Рядом с ними стоял корреспондент Moscow Times Кевин О'Флинн, по губам его было видно, что он беззвучно повторяет слово fuck. Омоновцы действовали очень жестко, митингующие отвечали им как могли. Наверное, впервые за всю историю протестного движения на силу ответили силой, а это дорогого стоит. Как сказала одна моя коллега, «если б все митинги были такими, мы бы давно жили в другой стране».

Ближе к вечеру шестьсот задержанных отправились по ОВД.

Митинг кончился, так и не успев начаться.

В июне начались первые аресты «по факту организации и участия в массовых беспорядках на митинге 6 мая».

Началась вторая часть, которая будет продолжаться еще много лет.

Сейчас уже понятно, что власти перекрыли площадь, стремясь не допустить палаточного «майдана» в сквере и сидячей акции на самой площади. О том, что такой сценарий всерьез рассматривался, говорят почти все оппозиционеры и все заявители того митинга. Но палатки — не арматура, сидение на асфальте вряд ли можно назвать беспорядками.

Я думаю, милицейские генералы считали себя ловкими полководцами, составляя секретный план перекрытия сквера. И, наверное, заявители митинга рисовали в своей голове аккуратный палаточный лагерь, в котором под боком у Кремля будут мирно сидеть граждане России и требовать отмены инаугурации президента.

«В конце концов, — недоуменно спросил у меня один из оппозиционеров, — почему в Киеве все получилось, а у нас — нет?» Возможно, ему стоит задать этот вопрос Константину Лебедеву, на днях признавшему предварительный сговор об организации столкновений на площади.

У меня нет для него ответа. Я просто включаю компьютер и снова и снова, а затем еще пять раз подряд пересматриваю видео, на котором толпа кричит: «Мы здесь власть!» — а дальше начинается месиво, щедро приправленное взмахами ПР-73.

То есть «палок резиновых длиной в 60 сантиметров».

Также по теме:
Петя Косово. Мое 6 мая. «Ребята, по-другому не бывает!»
Олеся Герасименко. Мое 6 мая. Кусок асфальта
Александр Расторгуев. Мое 6 мая. Шестого мая не было
Елена Фанайлова. Мое 6 мая. Внутри воронки