Таганская кольцевая

ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ о логике перемен в Театре на Таганке

Минувшим днем глава московского департамента культуры Сергей Капков удовлетворил просьбу директора и художественного руководителя Театра на Таганке Валерия Золотухина об отставке. Вчерашним же вечером коллективу Таганки был представлен новый директор Владимир Флейшер, вплоть до недавнего времени работавший директором Центра имени Мейерхольда. На встрече с труппой он заявил о том, что не намерен вносить кардинальные изменения в жизнь театра и что главной своей задачей на новом посту видит подготовку и проведение приходящегося на будущий год пятидесятилетия Таганки.

Стороннему наблюдателю может показаться, будто данный сюжет не предполагает каких-либо иных толкований, кроме самых очевидных, лежащих, что называется, на поверхности: госпитализированный вчера утром Валерий Золотухин вынужден был по состоянию здоровья уйти с должности, которую он занимал с середины 2011 года, департамент же культуры в сложившейся экстренной ситуации произвел молниеносное назначение, бросив на кадровую амбразуру одного из опытнейших столичных театральных менеджеров. Между тем в самом театральном комьюнити вчерашние кадровые перемены были восприняты совершенно однозначно — как жест, которым московская культурная власть сигнализирует о начале долгожданного процесса реформирования Таганки.

Перед фактом неизбежности капитальных перемен Таганку еще два года назад поставил своим уходом Юрий Любимов, а назначение на руководящий пост Валерия Золотухина с самого начала воспринималось как временное — авторский режиссерский театр не мог продолжать художественно полноценную жизнь без своего демиурга, в отсутствие которого существование Таганки рано или поздно свелось бы в лучшем случае к эксплуатации легендарного бренда. При этом любая попытка переформатирования Таганки неизбежно упирается в монолитную эстетическую цельность любимовского театра — перед тем, как влить в эти мехи новое вино, нельзя не закольцевать полувековую историю легендарной труппы если не возвращением в родные стены ее genius loci (а летом 2011-го Любимов ясно дал понять, что своим окончательным и бесповоротным уходом из собственного театра он предпочел бы поставить в его истории жирную точку), то пускай хотя бы примирением настоящего и будущего Таганки с традициями ее прошлого.

Этим ситуация с Таганкой радикально отличается от другого связанного с театральными реформами сюжета текущей повестки дня — недавнего превращения Театра имени Гоголя в «Гоголь-центр»: одно дело — попытаться дать новую судьбу театру, десятилетиями не значившемуся на культурной карте Москвы, совсем другое — обнулить уникальную идентичность театра с великой полувековой историей. Именно поэтому было бы логично и органично начать сегодня обновление Таганки не с художественных, а с сугубо административных, на первый взгляд, перемен — комментируя назначение Владимира Флейшера, представители департамента культуры пояснили, что первым делом новому директору предстоит провести аудит нынешнего состояния театра, и подчеркнули вдобавок, что вопрос о поиске нового художественного руководителя в настоящее время не рассматривается.

Любая попытка переформатирования Таганки неизбежно упирается в монолитную эстетическую цельность любимовского театра.

В переводе с политического языка на человеческий это заявление департамента может означать примерно следующее: мы, говорят театральной общественности московские власти, учли травматический (или, как принято говорить в оппозиционной Кириллу Серебренникову части комьюнити, «захватнический») опыт открытия «Гоголь-центра» и попытаемся осуществить реформу Театра на Таганке последовательно, плавно и в конечном счете максимально комфортно для всех участников процесса. Потому, очевидно, муссировавшиеся летом минувшего года слухи о приходе на Таганку режиссера Константина Богомолова так и остались слухами; потому, вероятно, подобная же участь уготована и пересудам о возможном назначении на должность таганского худрука Александра Огарева — любые попытки навязать оставленной Любимовым труппе новую художественную волю обернулись бы социокультурным катаклизмом, в сравнении с которым скандалы, сопутствовавшие переменам в театре на улице Казакова, показались бы детскими шалостями.

Почему откладывается решение вопроса о новом творческом лидере Таганки — или, скорее, об интенданте, который мог бы стать временным патроном театра на период реформ, — вполне понятно: претендент на эту сложносочиненную роль должен обладать уникальным набором крайне дефицитных в сегодняшних российских реалиях качеств. С одной стороны — бескомпромиссной творческой репутацией и человеческим авторитетом, непререкаемым как для бунтовавшей против Любимова и не слишком, вероятно, охочей до перемен труппы, так и для властных структур, и для широкой общественности. С другой — близостью к основателю Таганки по эстетической «группе крови». С третьей — художнической нацеленностью на диалог с широко и гибко понимаемой традицией и умением встраивать эту самую традицию в современный социокультурный контекст. Определиться с выбором в ситуации его отсутствия департаменту культуры предстоит в крайне сжатые сроки: в противном случае идеально подходящее для обновления театра время может быть упущено — до полувекового юбилея со дня назначения Юрия Любимова главным режиссером Театра на Таганке остается чуть больше года.