Год и месяц

АННА ГОЛУБЕВА о том, как изменился медийный ландшафт в России за один год и один месяц

Новость об увольнении продюсера Веры Кричевской с телеканала «24_Doc» напомнила мне ту зиму, когда с канала НТВ увольнялся продюсер Николай Картозия. В архивах я обнаружила свой текст об этом событии, в котором попадаются такие устаревшие слова и выражения, как «выборы», «Явлинский» и «Честный понедельник».

Как же давно это было.

Тогда у нас был другой президент, создавший Общественное телевидение и велевший ему начать вещание с 1 января 2013 года. Он понимал, что это еще не скоро, все за такой долгий срок тему забудут и перестанут смеяться. И правда — сначала смеялись, потом забыли.

Тогда Аркадий Мамонтов еще не снял свою эпопею «Провокаторы» и был известен как подающий надежды автор фильма про какой-то камень.

О больных детях тогда заботилась не Государственная дума, а Чулпан Хаматова.

Не было еще ни заградительных законов, ни электрошокеров — оппозицию заклинали разговорами, спецсредством «Кургинян» и показом митингов в прямой трансляции. Или применяли симпатическую магию — собирали другой митинг, вооружали спецсредством «Кургинян» и тоже показывали.

По Москве безнаказанно перемещались люди и машины с белыми лентами. В Питере не было ни одного казака, и делалось нехорошее — днем на улицах пропагандировали однополые союзы и показывали спектакль «Лолита», ночью оглушительно топали коты.

Белоленточников тогда называли оранжевыми.

Полицейских целовали и ждали от них взаимности.

Порядка было мало, каждый мог задеть чувства верующих. Некому было защитить Русскую православную церковь от тяжелых гонений.

Юристы еще не умели применять правила Пято-Шестого Вселенского Трулльского собора VII века в современной судебной практике.

Население имело смутные представления о Православии, Правопорядке и Правосудии.

Государственную передачу «Воскресное время» вел родственник какого-то писателя, а государственную передачу «Вести недели» — не Дмитрий Киселев, а кто-то тихий в очках, и ее никто особенно не замечал.

У телезрителей были странные поверья. Полагали, например, что видеть на экране федерального телеканала Немцова, Рыжкова, Пономарева или Романову — хорошая примета, к скорой оттепели. Когда новости вел Пивоваров, тоже считалось, что к теплу, а если с федерального канала кого увольняли – то к «Дождю».

Публика тогда реагировала на телевизор неадекватно. Премьера «Анатомии протеста», детского фэнтези про раздачу печений на улицах, так ее взбудоражила, что дошло до несанкционированных митингов на Пушкинской и в Останкино. Никто тогда не разгонял правонарушителей, не изымал у них транспарантов «НТВ лжет!». Антигосударственные лозунги даже иногда показывали по телевизору.

Света из Иваново была не лучом света, а просто звездой Рунета. Внештатник Познер, шпион трех разведок, работал на двух каналах. У инсургентки Собчак ангажементу было еще больше, и она тренировалась задавать убийственные вопросы в прямом эфире.

Сайт Следственного комитета еще не был главным источником информации. Путь газеты «Культура» с новым главредом Еленой Ямпольской только начался и еще не стал магистральной дорогой всей нашей национальной культуры.

Мы еще не знали, как прекрасна пустая столица в день инаугурации, если показывать ее на девяти телеканалах одновременно.

«Известия» и Life News еще так сильно различались, что у них были две разные, независимые друг от друга редакции. Очень неэкономно. Тогда об экономии не думали. НТВшников было так много, что им приходилось вести одну передачу вчетвером или впятером.

Прошел год, кончился полусонный, темный, как лес, январь, мы выходим на оперативный простор и видим свои новые горизонты.

У Михаила Прохорова имелись медиахолдинг и большие планы. У Lenta.ru не имелось и не предвиделось социальных кнопок. COLTA.RU не было даже в проекте.

Люди увлекались дикими вещами. Следили онлайн за голосованиями Госдумы и заседаниями Хамсуда. Хвалили телеканал «Коммерсант TV» без единого ведущего. Имели необъяснимое пристрастие к журналу Citizen K, который из номера в номер печатал на обложках бородатых, лысоватых и рыхловатых мужиков.

ИД «Коммерсантъ» еще не избавился от Кудрявцева, Солопова, Кашина и других непрофильных активов. И только некоторые прозревали в действиях руководства ИД продуманный план. Cтратегию.

Увольнялись тогда по собственному желанию. Вот как успешный продюсер Картозия. Это, конечно, объясняли политическими причинами, но гадательно, намеками.

Успешного продюсера Кричевскую уволили с кабельного телевидения ровно год и месяц спустя. О политических причинах ей при этом сказали вслух и прямо.

Что-то подкупающее есть в этой прямоте. Она свидетельствует о том, что мы стали совсем другими.

Прошел год, кончился полусонный, темный, как лес, январь, мы выходим на оперативный простор и видим свои новые горизонты.

По оценкам международной организации «Репортеры без границ», Россия заняла 148-ю позицию из 179 возможных в ежегодном рейтинге свободы прессы.

Мягко съехав за год на 6 пунктов, мы расположились ровно между Филиппинами и Сингапуром — приятное место, хороший климат, практически курорт. Уступаем 74 позиции Уганде и всего лишь 42 — Кыргызстану.

Наша Дума пока передумала вводить запрет на сотрудничество иностранцев с нашими СМИ. Первому телеканалу удалось отстоять экспата Познера, неспособного вести свои передачи без оговорок. Не очень дорогой ценой: два публичных извинения виновного, одна закадровая разъяснительная беседа, в ходе которой ему указано на недопустимость оговорок во всероссийском эфире, одно официальное письмо в Думу гендиректора К. Эрнста, составленное в самых изысканных выражениях: «Познер осуществляет ведение созданных выпусков аудиовизуальных произведений, а также спецпроектов Первого канала и предоставляет право на их использование по договору гражданско-правового характера».

В целях дальнейшего улучшения вещательной политики Первого канала в состав совета его директоров ввели актера Боярского и певца Расторгуева и вывели оттуда неблагонадежного барда Макаревича.

В ближайших планах законодателей — борьба за чистоту эфирной и печатной речи и штрафы за мат. А также и долгожданные меры по установлению контроля над интернетом. Сетевое пространство, как и медийное, должно быть чисто, прозрачно и подконтрольно — лучше Администрации президента, а то у профильного министерства с этим как-то слабовато.

Внедряются передовые методы борьбы с инакомыслием в цифровом пространстве -- старомодную пропаганду сменил скорострельный боевой спам, на место безликих ботов встают живые активисты госзаказа.

Взят курс на воспитание нравственности медийных работников. Есть вероятность, что уже в этом полугодии журналисты российской республики Чечня первыми выйдут на рабочее место в хиджабах.

Никакие увольнения уже не вызывают у нас эмоций, которые возникали еще год назад. Уволить/назначить могут кого угодно откуда/куда угодно — никто не станет обсуждать это долгими зимними вечерами в бесконечных тредах. Кое-что, конечно, остается неизменным. В частности, руководители крупнейших федеральных телеканалов и слухи о том, что их вот-вот попросят на выход. Эти разговоры уже 10 лет сопровождают начало года (зимние календы) или телесезона (сентябрь) и давно стали доброй традицией. Но если ритуальные прогнозы внезапно сбудутся, это тоже никого не удивит.