Вальс одиноких

СВЕТЛАНА РЕЙТЕР тоже была на «Марше против подлецов». Но не обнаружила там ничего нового

«Ты не представляешь, как в этой стране мучают людей», — говорит мужчина в зеленой «аляске» своей спутнице в лисьей шубе.

Пара стоит возле украшенной «сбербанковскими» шарами елки, закрывающей постамент памятника Пушкину на Тверском бульваре.

Отсюда — в теплое время от памятника, в холодное от елки — берут разбег традиционные гуляния и шествия оппозиции.

В этот раз народу приходит неожиданно много: к часу дня Пушкинская площадь запружена народом, через двадцать минут люди нестройной толпой идут на бульвары. Задача — выразить протест против антисиротского «закона Димы Яковлева», запрещающего, в числе прочего, усыновление гражданами США российских детдомовцев.

На Страстном бульваре разыгрывается несложный дебют: «правые» собирают колонну с правой стороны, «левые» — ну, угадайте.

Со вторыми идти традиционно интереснее: в колонне анархистов и антифашистов яростно кричат «Наше спасение — самоуправление!» и «Детей спасет восставший народ». Через бульвар колонна под рыжими флагами «Солидарности» нестройно предлагает Путину «лыжи и Магадан».

Активист Алексей Шичков, больше известный под кличкой Чайник, идущий в хвосте колонны анархистов, весело говорит, что подготовил к митингу пучок плакатов с изображениями депутатов Госдумы: «Все расхватывали портреты Марии Кожевниковой, хуже шли Андрей Исаев и Роберт Шлегель, а на остальных плевать хотели».

«А кто там еще остался?» — поинтересовался у Шичкова мужчина интеллигентного вида в непременных очках в толстой черной оправе. Алексей задумался, а потом указал на одиноко валявшийся у обочины плакат с фотографией солидного седого мужчины, подписанной «Депутат Государственной Думы Завальный П.Н».

Недоверчиво покосившись на подмоченный плакат, мужчина в очках строго спросил у Шичкова: «Кстати, а где Навальный?»

Алексей «Чайник» ушел от ответа; где находится Алексей Навальный, никто не знал.

«А что мы будем делать дальше?» — растерянно спросила свою подругу девушка с тем типом карих глаз, которые принято называть бездонными.

В районе Петровки к антифашистам попыталась прибиться средних лет женщина в мутоновой шубе и серой вязаной шапке, с тремя имперскими ленточками в петлицах. «Фашистов знаю, националистов тоже, а вот антифашистов впервые вижу», — бормотала она себе под нос.

«Слышь, тетя, вали отсюда вместе со своим говном», — сказали ей в ответ.

«Может, вы и против фашистов, вот только лексика у вас очень некультурная», — обиделась «мутоновая шуба».

Вдоль бульваров стояли солдаты-сверхсрочники в черных длинных тулупах и шапках-ушанках с шерстяными подшлемниками.

На них с завистью смотрели из колонн.

В окружении телекамер упругой походкой шел вверх по Рождественскому бульвару Леонид Парфенов — загорелый, невозможно красивый, с непокрытой головой, в черном пальто.

В ответ на вопрос, что заставило его прийти сегодня на бульвары, Парфенов недоуменно поднял брови — банальные вещи спрашиваете, гиря людского негодования коснулась пола, надо показать этим людям, что им место только в Белоруссии, а не в цивилизованном государстве.

«Вы вот все разговоры разговариваете, а лучше бумажку прочтите», — с этими словами старушка в изъеденном молью норковом капоре и цигейковой шубе сунула в руки Парфенову сложенную пополам листовку.

Парфенов положил ее в карман, не разворачивая.

Рядом с ним шли Борис Акунин в треухе и Лев Рубинштейн в ушанке. Они с удовольствием разглядывали людей, заполнивших бульвары до предела: по оценкам ГУВД, на шествие пришло около десяти тысяч человек, по оценкам оппозиции — от двадцати пяти до пятидесяти тысяч.

«Тут старики, женщины, дети и даже грудные младенцы, — говорил в телефон щекастый юноша. — Нет, здесь нет лидеров оппозиции, здесь только народ, ты понимаешь, Зиночка, обычный народ! Он захотел, он смог, он вышел против царя Ирода!»

Над колоннами виднелись транспаранты со схематичными изображениями Путина в образе того самого царя Ирода, увеличенные фотографии обложек книги Рубена Гальего «Белое на черном» и разделенные надвое плакаты: с одной стороны ребенок в клетке, с другой — корпулентный Депардье с прижатым ко второму подбородку российским паспортом.

На уровне театра «Школа современной пьесы» колонны застряли на несколько минут: в толпу затесался человек в костюме бурого медведя с надписью «drugoi» на пузе. С криками «Позор!» с ряженого, явно пародирующего блогера Рустема Адагамова, антропоморфного медведя-педофила по кличке Кума, содрали «голову» и немножко ее потоптали. Провокатора сдали полиции.

За всем этим с болью в глазах наблюдал Альберт Филозов; его увеличенная фотография приглашала зрителей в «Школу современной пьесы» на спектакль «Вальс одиноких».

Сдав «медведя» властям, колонны двинулись дальше, к проспекту Сахарова. Здесь, у большого мусорного контейнера, шествие оканчивалось: участники с проклятиями бросали в контейнер портреты депутатов; некоторые из них заполняли бюллетени «За роспуск Государственной Думы», выдававшиеся в нескольких метрах от контейнера.

Одной из первых в контейнер полетела фотография инициатора закона, депутата Екатерины Лаховой: она, кстати, пришла на шествие и в комментариях СМИ попеняла оппозиции на малочисленность и на то, что «люди пришли сюда за деньги».

Ближе к концу мероприятия на проспекте Сахарова появился Алексей Навальный под руку со своей женой Юлией. За ними неслись операторы и фотографы со стремянками в руках. Не обращая никакого внимания на Навального, возле контейнера с мусором кружился в диком танце известный активист протестного движения, доктор Михаил Кирцер. На голове его был парик из длинных нитей елочного «дождя», на плечах — плащ из золотистой фольги.

Финальную точку в шествии поставил Сергей Удальцов, попытавшийся сжечь портрет Путина. Огонь от зажигалки периодически отражался в темных очках Удальцова; сильный ветер мешал его плану, бумага постоянно гасла. Через пять минут оппозиционер отчаялся, порвал портрет на четыре части, бросил их на землю и растоптал.

«А что мы будем делать дальше?» — растерянно спросила свою подругу девушка с тем типом карих глаз, которые принято называть бездонными.