Петр Мамонов: «Я сижу почему-то, а встал бы и ушел сейчас на хрен!»

ЕЛЕНА КУТЛОВСКАЯ не получила ответов на свои вопросы во время интервью с автором спектакля «Дед Петр и зайцы»

15 октября, премьера нового спектакля Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы». Я подхожу к Театру им. Станиславского, за окном администратора нахожу худое, бледное лицо Ольги Мамоновой. Здороваюсь. «Ой, а про тебя-то я и забыла» — быстро проговаривает Оля и куда-то убегает. На ходу кричит мне — «Сейчас вернусь». Минут через пять она стремительно вбегает, сует мне входной и, съежившись, влетает в комнату администратора. Иду за ней: «Оля, я бы хотела уточнить дату интервью…» Она машет рукой — «иди, иди, потом». «Но это очень важно». Замолкаю, споткнувшись взглядом о поднятый вверх указательный палец: « Я тебе там стул поставила». Палец Ольги Ивановны взмывает еще выше. «Бархатный!»

После спектакля пресс-секретарь Маша ведет меня за кулисы. Вокруг Мамонова плотное кольцо людей с цветами, конфетами и поцелуями. Наконец он остается один, и мы ищем пустую гримерку. «Ну а что говорят зрители?» — спрашивает Мамонов. Я почему-то сразу тупею. «Вы знаете, у меня был стул… бархатный. Прямо посреди прохода, и я не слышала слов, но все улыбались». «Это хорошо» — Мамонов открывает дверь гримерки, усаживается на диван. Вертит ботинком.

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

— Ну, садись куда-нибудь. И давай зови всех, кто там еще из прессы?

— Петр Николаевич, там, кажется, всего один журналист. Если мы будем работать вместе — интервью может не получиться. У нас же совершенно разные издания, разные вопросы...

— Я же работаю, устаю. С каждым отдельно говорить не буду.

— Если Вам сейчас тяжело общаться, можно перенести интервью на другой день.

— Тяжело, тяжело… Нет, легко! И сегодня никакого общения. Это исключено. «Вопрос-ответ».

Кричит в открытую дверь «Пресса! Ну, где вы там?!»

— Может быть, дверь закрыть, будет удобнее разговаривать?

— Пускай открыта. Так хорошо, воздух идет.

Входит Маша, пресс-секретарь Мамонова.

— Ну, наконец-то вы пришли на интервью, сиддаун плиз и работаем уже.

Маша немеет: «Я не интервью брать».

— А чего пришла? Зачем? Ты кто вообще?

Маша пытается улыбнуться «Я с вами работаю, Петр Николаевич, у нас возникла проблема».

— А, проблема… ну и иди отсюда.

Маша испаряется.

— Пока никого нет, спрашивай.

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

— Когда-то у вас был замечательный проект «Мамонов и Алексей», прошло больше двадцати лет и…

— Изменился я или нет?

— Не совсем, я хотела спро…

— (Перебивает) Давай, я тебе один случай расскажу. Еду как-то из Москвы в деревню, к себе домой. Зима. Вечер. Я уставший. Но такой добрый, хороший. А у меня есть один любимый советский режиссер — не буду имени называть. И по дороге я купил сборник его фильмов, где есть картина, которую я не видел.

Еду и думаю, сейчас поставлю. Поставил. Жены не было дома. Смотрю я, смотрю… и плачу. Прям рыдаю. Думаю, как же хорошо! Как по-человечески все. Нежно. И тема замечательная. И как все визуально сделано, каждая деталь, каждая мелочь. Здорово, понимаешь? Приезжает жена. Я говорю: «Оля! Ты должна посмотреть это кино!» А мы с ней смотрим фильмы так: у нас разные комнаты. Два телека. Я включаю, и мы смотрим в одно и то же время, но каждый у себя, в своем пространстве. Чтобы рядом друг другу никто не пыхтел, не сопел. Стерильно! Потом обмениваемся впечатлениями. Так вот. Поставил ей фильм — сам смотрю и знаю, что она смотрит. А все происходит уже на следующий день. И вот думаю, как же мне могла гадость такая понравиться, такая сопля?! И Терехова, и весь этот кошмар советский, ну вот как?!

Захожу после просмотра к жене, говорю: «Оля, мне так стыдно». Она — «да, а чего вдруг»? А вот то! Вчера плакал, рыдал от счастья. Трезвый, не выпивший, ничего. На следующий день — гадость. Человек — это существо, чрезвычайно быстро меняющееся, буквально день ото дня. Даже быстрее, в течение дня. Как погода меняется, так и мы. Происходят ежесекундные перепады в наших чувствах, в наших ощущениях, настроениях и мыслях. Вышло солнышко светит — одно чувство. Лед — уже совсем другое. Ногу сломал — третье. К чему я? А к тому, что чувством жить нельзя! Будет бардак. Надо жить по закону.

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

— По какому закону?

— У всякого свой закон. Кому-то Кришна нравится, кому-то Господь наш Иисус Христос, кому-то Путин, кому-то — собственные установки, вычитанные из неведомых книг. Но, так или иначе, жить необходимо по каким-то правилам. Чувствами жить нельзя! Далее, продолжая нашу мысль! Истина одна. Дважды два всегда четыре, а не три с полтиной, поэтому я всем рассказываю один и тот же старый анекдот.

Идет конкурс акынов, выходит молодой парень и начинает «шарить» по всему грифу, издавать разные звуки. Потом выходит старик и начинает — «бэм, бэм, бэм». Ему говорят — че ты все «бэм да бэм», посмотри, вон молодой стоит, а какие вещи выделывает! Старик отвечает: «Он еще ищет, а я уже все нашел».

Так и я. У меня все ответы, вопросы, изменения — находятся в одном месте. А место это — где-то рядом с Богом.

Парнишка-солдат спросил генерала: «Что самое главное в жизни?» Тот ответил: «Чтобы совесть перед Богом была чиста». Вот и вся моя история. Всей моей жизни. Чтобы быть чистым перед Богом, нужны две вещи — мое старание, старание изо всех сил, и помощь Божья. Апостол Павел нам говорит вещь удивительную: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь и за все благодарите». Тогда жизнь начинает меняться к лучшему — кончаются всякие зависимости, в семье все хорошо, появляются хорошие друзья, появляются спектакли — чистые и радостные, без воплей и стонов. Вот так человек живет, так я живу. Одним словом, дух творит себе формы.

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

Наконец входит журналист газеты «R». Мамонов пристально смотри на него.

— Если пресса, то закройте дверь и садитесь. А вы из какого издания?

Мой коллега, мягко улыбаясь, произносит название своей газеты.

— Читал. А вы откуда, забыл сразу спросить?

— COLTA.RU

— Чего???

— Интернет-портал о культуре.

— Я в интернете ничего не понимаю…там сплошной мусор…

— Насколько болезненны для Вас изменения, через которые мы все проходим. Годы меняют ментальность, творчество, деформируют личность …

— Любые изменения болезненны! Как это происходит? Какая разница? Все расписано, написано. Почитайте Исаака Сирина, я читаю его уже 15 лет. Он знает каждое движение моей души. Как будто он со мной реально сидит.

Человек рождается для страдания, он, как искра, сгорая, устремляется вверх. Вот и все! А больно — не больно… Без боли будет дыня на диване. Герцен сказал… Что-то я все цитатами… (Машет рукой.)

Сегодняшний концерт, на мой непросвещенный вкус, удался. Я все-таки как артист вижу со сцены, что происходит в зале. Кажется, что мы с залом сегодня объединились в любви: к нашему городу, к нашим людям и — к нашей стране! Мы все переживаем за то, что у нас происходит!

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

— А что происходит?

— Ничего хорошего. Но если кто-то хочет изменения своего качества жизни — то это связь с Богом. Завтра умрем, что будем делать на том свете? Что? Есть же вечная жизнь! Она так просто не кончается.

Раздается настойчивый и громкий стук. «Ну, кто там?» Мамонов вскакивает, рывком открывает дверь — видит свою жену, кричит: «Что тебе надо здесь?». Захлопывает дверь, возвращается на диван.

Я очень добрый, да…Такой я. Такой! Ругаюсь, значит…(Стучит себя по колену кулаком, вздыхает.)

Возвращаюсь к своей мысли. Что будем делать на том свете? Если завтра умрем? Солнце — это Господь, тьма — это без него. Никаких сковородок, огней и жарок не будет. Только тьма. Под этой мыслью я и стараюсь жить. Вот лег сегодня… Да. Собственно, почему мы думаем, что легли спать и обязательно утром проснемся? Что за бредовые мысли?

Мы с журналистом из газеты «R» переглядываемся — это вопрос к нам или можно промолчать.

— Нет, ну почему люди думают: «Я лягу, а завтра…» — и строят планы всякие. Никто же не думает всерьез, что я ложусь в последний раз, в гроб, допустим. Святые отцы, между прочим, спали там, ставили себе гробы…

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

— Так и Сара Бернар спала в гробу.

— Нуууу… Сара Бернар была сумасшедшая!

— Великая актриса, умница, почему она сумасшедшая-то?

— Да ну ее. По приколу можно делать все что угодно: и целителем быть, и Сарой Бернар, и Вангой, и кем хочешь. А я говорю о Великих духом людях! Например, о монахе Захарии. Я в Киево-Печерской лавре видел крохотную комнатку, видел «формы», где ни стоять, ни спать нельзя. Зачем все это? Чтобы с Богом быть, даже не ближе, а плотнее. Я вот иногда стою на даче, что-нибудь пилю, доски какие-то — смотрю, уже день прошел, и никаких подлых мыслей не было, и ночь уже…только я и Господь. Чисто!

Я очень люблю притчу о блудном сыне. Только захочет увидеть отца своего сын — и отец выбежит навстречу! Когда читаю, меня каждый раз пронимает дрожь. Если человек позовет — Бог выбежит ему на встречу.

Коллега из газеты «R» кивает головой и говорит: «Все мое — твое».

— Да! Все мое — твое. Другой сын, работящий, не пьяница, не захотел войти в дом. В какой дом? В отчий! А тот, кто всю жизнь блудил — остался в доме. Вот каков Христос. Вот что я понюхал своим щенячьим носом, и хочу туда. Хочу на свет — вот все изменения мои, и во мне. Хочу на свет! Я не хочу во мрак.

Что такое Христос? Любовь и еще раз любовь. Вот чем мы и заняты — артисты, адвокаты, врачи, журналисты. Или мы овеществляем зло, или служим верой любви. То есть, соединением людей. Я видел сейчас в зале, какие у всех просветленные лица. Людям понравилось — они улыбнулись и унесли любовь куда? В дом.

Как хорошо, если какой-нибудь молоденький парень, посмотрит мой спектакль и подумает: «А че-то весело и как-то модно, прикольно так было».

Недавно я был на передаче «Сто вопросов взрослому человеку», там дети задают вопросы знаменитым людям. Меня туда пригласили. А я с детьми-то умею. Я с ними, как с равными, не цыкаю, а просто разговариваю. Рассказываю про рок-н ролл. И вижу. Мальчик. Лет одиннадцать ему, руку тянет, довольно долго. Спрашиваю: «Ну, какой вопрос у тебя?» Он встал и говорит: «А с вами вообще прикольно».

Людям друг с другом должно быть хорошо. Это требует труда неимоверного. И не над другими — над собой!

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

— Ну, иногда — это насилие над собой, смотря кто твой собеседник.

— Какое насилие? Ты не слышишь, что я говорю…

— В дневнике у отца Александра Шмемана есть запись, как однажды он исповедовал женщину, которая была ему очень неприятна. Ее рассказ о своих грехах вызвал в нем глубокое отвращение. Он с трудом выслушал, причастил, но весь день и ночь мучился от отвращения к этой женщине. Но ведь не к себе?

— Я не отец Анатолий из «Острова». Не надо меня путать. Я старый грешник.

— Я не путаю. Но часто глубоко верующие люди ненавидят и не стесняются этого. Мне хотелось спросить Вас, как…

— (Перебивает) Никак! Тону! Положение мое как христианина: в реке не умею плавать — тону. А тут Шмеман какой-то. Тону! Тону блин, отвали! Вот и вся история. Реально тону. А ты не теми вопросами занимаешься!

Каждому из нас надо задать себе вопрос — оттого, что я домой сегодня пришел, кому-нибудь из моих домашних хорошо? Или я совсем один остался и живу один, потому что никто со мной быть не хочет! И не может! Какой Шмеман? Вот и весь Шмеман! «Никому не досаждать, и всем мое почтение», как говорил Амвросий Оптинский. Не те вопросы занимают ваши головы! Зачем я живу, кому-нибудь была от этого польза? Или только себе? Встань и спроси себя! И задай себе вопрос — хороший ли я человек? Все христианство в любви. Подпоясаться полотенчиком и ножки помыть друг другу — вот Дело! А мне надо вот сейчас с тобой интервью это… (брезгливо косится в мою сторону), я сижу почему-то, а встал бы и ушел сейчас на хрен!

— Так неприятно?

— Почему неприятно, я устал блин! Устал! А должен тебе сказать! Должен! А вижу, что уши у тебя ватой заложены. И эта вата — твои мнения. Если не слышишь — иди!

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

— Любить — это ценить свободу другого, разве нет?

— Пиши тогда свои мысли. Что ты ко мне пришла?

— То есть, я не имею право думать иначе, чем вы?

-Да говорю же, пиши свое мнение, чего ты мне вопросы задаешь? Думает она. Мне-то что? Мое дело — моя душа! Не хочу тебя обидеть. Но хочу шелуху с тебя снять, всех этих «шмеманов».

— А что бы вы сказали атеистам?

— За гробом атеистов нет.

— Ни одного?

— Когда туда приедем — и посмотрим. Кто атеист, кто буддист. Но все предстанем перед Христом. Атеизм тоже вера. Вера в то, что Бога нет. Так это ж какую нужно иметь веру, чтобы думать, будто в мире все происходит само? Первый аргумент против атеизма: наука до сих пор не понимает, откуда взялась жизнь и что она такое? Задайте атеисту эти вопросы.

Люди мои родные! Надо прочесть Евангелие. Господь пришел на землю — сказал какие-то слова и что-то сделал. Атеист или не атеист, но если ты образованный человек — ты хоть почитай «слово Божье». Надо понять, что Бог сказал людям. Услышать надо, понимаешь? И ты увидишь, как сердце твое отзовется… или не отзовется…

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

— Вы всерьез думаете, что атеист — это бессердечное существо, не воспринимающее нравственные законы?

— Я ничего не думаю! Ничего! Я излагаю систему, к которой сам приник и которая работает!

На пятидесятилетие мне подарили компьютер. Думал, не пойму никогда и ничего. Начал мышкой двигать, постепенно так, смотрю — все работает, все получается! Так и здесь — все работает, только надо начать! Нельзя рассказать вкус ананаса, надо его попробовать…

Мы с журналистом из газеты «R» интересуемся, как сам Мамонов оценивает спектакль «Дед Петр и зайцы».

Все мои спектакли — результат жизни моей. Какой я духом — такой я вышел на сцену! У Ахмадуллиной есть строчки: «Если можете не писать стихи — не пишите». Вот я не могу этого не делать.

Спектакль еще «сырой», многое нужно доделать, но первая часть — как огурчик, правда? В первой части — старорусская деревня, не нью-йорки или калифорнии всякие… А именно, наши красивые закаты, наша тишина. Сейчас самое необычное время наступит — начало ноября…тихо-тихо станет за городом. Я люблю тишину. Мне уже 61 год. И я уже люблю просто созерцать, думать, пластинки люблю слушать виниловые, хорошие, которых у меня много. Штук 200, а то и больше. Мне уже никто не нужен. Вот есть у меня старый друг, отец Козьма, молчаливый, косноязычный, но очень исполненный любви. Даже с ним я общаюсь редко, максимум два раза в год! Я самодостаточен стал по милости Божьей. Сижу один, и мне никто не нужен! Не могу сказать, что я отшельник. Ни в коем случае. Я очень светский человек. Смотрю Жана Габена, смотрю старое французское кино. Молодежь у меня спрашивает, какую музыку послушать…

Сейчас хочу на радио «Эхо Москвы» рассказывать о своей коллекции винила. Программа будет называться очень просто «Золотая полка». Буду ставить две-три песенки и рассказывать об исполнителе, высказывать свое мнение по тому или иному поводу. Буду рассказывать московские истории. Я же жутко много приколов знаю, анекдотов. Много думаю. Пообщался в различных компаниях. И кем только я не был, кем только не работал. Все буду гнать по радио. В час уложусь. Уже записал три передачи. Ждите в начале зимы. Сейчас еще расскажу, почему мне захотелось на радио. Откуда такой мотив. Есть у меня роскошный дом под Москвой. За кинофильм «Царь» Лунгин заплатил мне кучу денег, и мы построили огромный дом. Еще не до конца, но подвал уже «запустили», и у меня там студия. Ой (хватается за голову), какой же у меня подвал! Большой и… Ладно, не буду говорить какой, чтобы не вызывать зависти у читателей. Там я повесил звук обалденный, американские колонки, супер хай-энд. И сижу по нескольку часов в день, слушаю винил. Торчу, слетаю прям — от Пресли, от Чака Берри, от Майлза Дэвиса… Я слушаю каждый вечер по шесть сторон разных альбомов, в общей сложности часа два с половиной. И думаю: «Кому все это? Только себе? Нет, надо делиться». И стал я писать книжку, которую так и назвал — «Книжка о виниловых пластинках». Я вообще-то с литературой имею дело давно. Умею писать. Не читали мои книжечки? Например, «Закорючки»? И вообще, я из литературной семьи. Был журналистом, кстати. Включаю как-то раз Элвиса Пресли, думаю — а дай-ка запишу свои мысли о его музыке, о нем... Ставил пластинку и во время прослушивания говорил все свои впечатления на магнитофон. И так это вышло хорошо, даже жене показал. Она мне — «так интересно тебя слушать, ты так много знаешь, оказывается». Живет 35 лет со мной и говорит: «Ты, оказывается, умный такой». Я ей: «А ты что, иначе думала?»

Спектакль Петра Мамонова «Дед Петр и зайцы»

Еще я езжу по разным городам, меня стали просить не петь, а рассказать что-нибудь про Бога. Был вот в Омске, в университете. Омск, между прочим, столица Сибири. Там рассказывал студентам о святых отцах, о том, что понял, о жизни, и люди слушали с огромным интересом. Мы живем в великой стране, и, чтобы перечислить имена всех русских святых, нужно четыре с половиной часа. Вот как!

Все, последний вопрос и уезжаю…

— Мне один замечательный актер, сказал, что вы не из тех художников, которые по наитию что-то делают. Любая ваша роль выстроена по железной логике. Вы очень четко «вычерчиваете» каждый жест на сцене и перед камерой, ни одного случайного слова или случайной интонации. Это так?

— Человек едет на катере по Белому морю, в лицо брызги, ноябрь, навигация еще открыта. Как вы думаете, он умеет управлять судном или он так просто поплыл? Вот и все.

Следующий спектакль — 12 ноября в Театре им. Станиславского.