Корм для рыбок

Зачем нужен такой шорт-лист, как у нынешнего «Русского Букера», и какое новое знание он может сообщить несчастному читателю, совершенно непонятно, сетует МАРТЫН ГАНИН

Вот и объявлен короткий список многострадального «Русского Букера». На смену British Petroleum пришел банк «Глобэкс» (кстати говоря, государственный, это многое объясняет: 99,99% акций банка принадлежат государственному же Внешэкономбанку) и увеличил призовой фонд конкурса без малого втрое: лауреат получит 1,5 миллиона рублей (вместо 600 тысяч), а финалисты — по 150 тысяч (вместо прежних 60). Я не потому начинаю с сумм, что мне так не терпится посчитать деньги в чужом кармане — не важно даже, государственном или нет. Скорее, пытаюсь понять, чего ради было городить такой большой медийный огород с драматической историей о смерти и спасении этой удивительной институции.

Список финалистов: «Дневник смертницы. Хадижа» Марины Ахмедовой, «Крестьянин и тинейджер» Андрея Дмитриева, «Арбайт, или Широкое полотно» Евгения Попова, «Легкая голова» Ольги Славниковой, «Немцы» Александра Терехова и «Женщины Лазаря» Марины Степновой.

Вообще говоря, возможны два ответа на вопрос о том, для чего жюри той или иной премии составляет шорт-лист. Первый — таким образом жюри делает заявление: «вот они, самые интересные русские романы года, читайте». Второй — это когда короткий список составляется в сугубо инструментальных целях: вот этого добавим, вот этого отымем, тут чуть подвинем, тут прикрутим — и дадим премию тому, кому уже решили, ура, все получилось. Возможен, конечно, еще и третий вариант — когда короткий список является химерическим продуктом компромисса вкусов разных членов жюри, которое в этом году составляют Самуил Лурье (председатель), гендиректор фонда «Пушкинская библиотека» Мария Веденяпина, поэт Владимир Салимон, прозаик, режиссер, сценарист Павел Санаев, а также прозаик Роман Сенчин.

Зачем такой химерический шорт-лист бывает нужен и какое новое знание он может сообщить несчастному читателю, мне, по правде сказать, совершенно непонятно. Тем более что вот Сенчин, как выясняется, как минимум некоторых текстов из этого списка не читал, поскольку, по его мнению, «все романы объединяет то, что в них говорится о сегодняшних реалиях, в списке нет ни одного исторического произведения» — что неправда. Самуил Лурье зато точно читал, ему в романах шорт-листа не хватает «новых эстетических идей».

Хороший роман в списке ровно один, это «Женщины Лазаря» Марины Степновой — эмоциональная, умная и в целом хорошо написанная семейная сага, действие которой начинается до революции, а заканчивается в наши дни (то есть именно этого текста Р. Сенчин как раз и не прочел). Новых эстетических идей (что бы Лурье ни имел в виду) в книге нет — но Степнова, кажется, себе таких задач и не ставит. Книга входила в короткий список «Нацбеста» и входит в число финалистов «Большой книги». «БК» присуждается, как известно, первой, так что если «Женщин Лазаря» там полюбят (что было бы, по-моему, очень уместно), «Букер» роману не светит.

Того же рода соображение заставляет меня полагать, что не светит и «Немцам» Терехова, уже получившим «Нацбест». Ну это помимо того, что роман проходной и малоинтересный. На фоне «Каменного моста», при всем моем сложном отношении к последнему, — особенно.

С чем мы остаемся? Про «Легкую голову» Ольги Славниковой сказать особенно нечего, это не лучший ее текст. Кроме того, Славникова, напомним, — уже однажды лауреат «Русского Букера» (в 2006-м, за роман «2017»). Дважды лауреатов у нас еще не было, и «Легкая голова» — навряд ли повод для создания прецедента. «Дневник смертницы. Хадижа» Марины Ахмедовой куда слабее ее же «Дома слепых»: масштабная попытка исследования психологии становления террористки-смертницы Ахмедовой не удалась. Справедливости ради надо сказать, что на горизонте вообще не видно русского прозаика, который бы с этой задачей мог справиться, но это отдельный разговор.

Если вы, читатель, зарабатываете на жизнь не литературной критикой, а чем-либо еще, никаких книг, кроме «Женщин Лазаря», из этого короткого списка не читайте.

Последние два претендента — «интернет-роман» Евгения Попова «Арбайт, или Широкое полотно» и «Крестьянин и тинейджер» Андрея Дмитриева. Роман Попова не лишен некоторой, как бы сказать, живости — в нем есть отдельные остроумные фрагменты и точные наблюдения, но зачем немногочисленные милые (и необязательные) заметки разбавлены до шестисотстраничного романа, я, честно говоря, не понимаю. Что касается «Крестьянина и тинейджера» Андрея Дмитриева, то тут мы имеем дело, можно сказать, с модельным случаем «современной реалистической прозы». Книга Дмитриева представляет собой продуманный до мелочей, очень аккуратно собранный симулякр, как бы о погибшей русской деревне. Как бы о ценностном конфликте поколений (хотя «конфликт» тут — чересчур сильное слово). Как бы о «настоящей» России. Но это все — стопроцентный вымысел: не существует ни таких людей, ни такого языка, ни такой страны. Это роман о героях разных произведений позднесоветской литературы, помещенных в нынешний хронотоп — такой, как он той же позднесоветской литературой мог бы быть описан. Получается текст по-своему совершенный, но полностью замкнутый сам на себя — поскольку читать его с интересом может только один из его же персонажей.

Очень хорошо, в общем, что у нас есть «Русский Букер», благодаря которому шесть отечественных прозаиков в декабре, к Новому году, получат свои премиальные. По части же сориентировать в современной литературе или там означить тенденции премия как не годилась ни на что до своей клинической смерти, так и после реанимации не годится. Там у них в «Русском Букере», как сказал однажды в другой связи режиссер Санаев, «это все сделано в виде корма для рыбок». То есть не чтобы утолить читательский голод, а непонятно зачем.

Ну, значит, придется взять на себя смелость — и дать без спросу совет. Если вы, читатель, зарабатываете на жизнь не литературной критикой, а чем-либо еще, никаких книг, кроме «Женщин Лазаря», из этого короткого списка не читайте, не надо. Впрочем, судя по тому, как хорошо книга Степновой продавалась еще год назад, вы и сами все понимаете. То есть отлично справляетесь не только без «Русского Букера», но и без меня с моими советами. И это, в общем, прекрасно.