Мединский против Суркова?

ВАСИЛИЙ КОРЕЦКИЙ пытается понять, о чем на самом деле говорил министр культуры в Горках-9 и кому от этих слов стало хуже

В понедельник, 17 сентября, в резиденции Дмитрия Медведева состоялось заседание Совета по кино. Речь, произнесенная на этом мероприятии министром культуры Владимиром Мединским, вызвала бурную (злорадную и испуганную одновременно) реакцию киносообщества: меры, предложенные Мединским для ренессанса отечественного кино, выдавали в нем крайне деятельного дилетанта. Впрочем, возможно, мы стали свидетелями не большой глупости, а маленькой подковерной схватки.

Если честно, мне сложно бояться и презирать министра Мединского так, как боятся и презирают его мои друзья и знакомые, — к человеку, повелевшему организовать Музей еды, я по понятным причинам испытываю симпатию, пусть и довольно умозрительную и вовсе не безграничную. С другой стороны, то, как Мединский с Иваном Демидовым собираются организовать российский кинематограф, симпатии у меня не вызывает. Ужаса, правда, тоже — тут, скорее, впору говорить о замешательстве.

Прежде всего, потому, что сама фигура Мединского и история ее появления в министерском кресле похожа на появление других фигур в других креслах (с поправкой на принцип матрешки) и слишком уж вопрос «ху из мистер Мединский» напоминает сами знаете что. А после недавнего заседания Совета по кинематографии вопрос этот не то что не был снят с повестки, а даже приобрел новую актуальность. Итак, что случилось в Горках в понедельник — и что вогнало киносообщество в ужас и моральный террор? Пять минут довольно занудного и явно сырого доклада. Если не вслушиваться в убаюкивающую речь министра, то ничего важного и нового там не услышишь: вечный госзаказ, снова квоты, пороть кинотеатры рублем, повысить качество, уменьшить количество (видимо, у Ивана Демидова, лично отсматривающего все фильмы, претендующие на получение прокатного удостоверения, уже не хватает времени), запретить, поддержать, бу-бу-бу, бу-бу-бу — и речь-то, напомню, идет о довольно жалкой сумме в 1,5 млрд рублей. Но если вслушаться, будет интересно — причем не только в тех местах, про которые уже написали новостные ленты (вроде мечты о прямых приобретениях Минкультом авторских прав на сценарии у сценаристов и возможных отмен налоговых льгот для кинотеатров). Самое интересное было сказано впроброс. Первое — там, где Мединский говорит о готовности Минкульта финансировать сериалы. Место и время для такой новости, конечно, были выбраны идеально — это как если бы на съезде пивных магнатов кто-то из правительства вдруг заявил о снижении акцизов на водку (с другой стороны, за тем круглым столом присутствовал, например, Константин Эрнст — видимо, ему эти слова и были адресованы). На этом месте я, признаюсь, решил было, что Мединский — все-таки и вправду идеалист, думающий большими и вечными категориями типа Культуры, Пушкина или Государства (что бы за этим словом ни стояло). Да, дух патриотизма живет где хочет, и ему неведомы препоны вроде конкурирующих каналов распространения контента.

Еще меня очень тронула вера министра в то, что люди жаждут смотреть российские фильмы и только недобрые и жадные владельцы кинотеатров строят всякие каверзные препоны на пути зрителя в зал, где идет отечественная малобюджетная (миллион долларов) картина про любовь к Родине, ее Вооруженным силам и золотым маковкам церквей — или что там у нас сейчас считается приоритетными направлениями внутренней политики?

Как понимать то, что Минкульт прилюдно плюнул в суп Фонду кино?

А потом я перестал зло умиляться — ровно после того, как Мединский сказал, что неплохо бы запретить получателям госдотаций снимать кино за границей (разумеется, «за исключением тех случаев, когда съемки там являются неотъемлемой частью авторского замысла»). И добавил, вроде как вскользь, что это ограничение должно бы касаться и картин, финансируемых Фондом кино.

Вот это, на самом деле, очень мощное заявление — помощнее мантры о квотах на показ российских фильмов. Потому что с квотами все примерно ясно — и как с ними будут бороться кинотеатры, и какой катастрофой для российского авторского кино это обернется (уже и без всяких квот эти фильмы имеют в индустрии обидное прозвище «Коля — одна копия»). А вот как понимать то, что Министерство культуры прилюдно плюнуло в суп Фонду кино?

Ведь что такое Фонд кино — это, по сути, альтернативный Минкульт, который занимается не всякими мутными вещами типа поддержки казачьей культуры или раздачей госдотаций непонятно кому, а достаточно внятными проектами. Фонд был создан, как говорят, по инициативе Суркова, для того чтобы начать историю с чистого листа — весь запутанный коррупционный клубок связей, обязательств и мелких интриг, скопившийся в ныне упраздненном Госкино, перевели на довольствие Минкульта, а серьезные кинокомпании, готовые играть по прозрачной схеме (хотя у Счетной палаты и возникают время от времени вопросы к ФК), отдали в ведение Сергея Толстикова. Там тоже присутствуют госзаказ, лоббизм и махинации — но все это искупается действительно большими сборами снятых при участии денег ФК картин, настойчивым желанием фонда добиться от мейджоров хотя бы частичного возврата дотаций и готовностью руководства фонда к диалогу с киносообществом. Госзаказ в исполнении ФК — это «Высоцкий» и «народные» мульткомедии студии «Мельница» о русских богатырях, а не унылое сталинское малокартинье про весну в колхозе, которое чудится за словами Мединского.

Кроме того, в этом году ФК всерьез занялся промоушеном российского кино за границей: на Венецианском фестивале фонд выкупил рекламные площади в профильной прессе (в том числе и в Variety) и оплатил наружную рекламу — билборд со сменяющимися постерами «Измены» Серебренникова стоял прямо напротив Дворца кино. А в октябре ФК будет проводить в Москве Red Square Screenings — первый кинорынок российских фильмов, ориентированный исключительно на международных покупателей. Помимо уже готовых картин 2011—2012 гг. там будет около 30 проектов, находящихся в процессе производства. Что будут делать иностранные дистрибьюторы с этими еще не снятыми картинами? Они, как рассчитывают организаторы, будут, в частности, инструктировать российских продюсеров по вопросам международной прокатной конъюнктуры. Но вопросы госзаказа и ограничения съемок за границей автоматически делают этот разговор бессмысленным (не говоря о том, что само наличие нескольких госструктур, вроде бы отвечающих за кино, но имеющих — как показывает заседание Совета по кино — разные идеи насчет того, кто тут главный, подрывает в глазах иностранцев авторитет всех участников процесса). Приставленный к Мединскому зам по кино Иван Демидов (считающийся вроде бы человеком Суркова — обстоятельство, придающее дополнительный абсурд всему происходящему), по идее, должен это понимать — как должен он понимать, что кино, снятое на жалкий минкультовский миллион, вряд ли может рассчитывать только на внутренний российский рынок, где фильмы Мизгирева идут девятью копиями, а Хомерики — одной. Да, в принципе, министру и без Демидова все должно быть понятно — зря, что ли, в названии его диссертации фигурировали слова «глобальное информационное пространство»?

Проще всего объяснить такие межведомственные стычки прозаической конкуренцией за деньги и желанием нового министра стать наконец хозяином своей судьбы — а не заместителем Демидова по всему остальному (каким он выглядел до сих пор). И я правда искренне надеюсь, что так оно и есть. Потому что в системе, где слово «культура» является эвфемизмом распила, «духовность» — синонимом репрессий, а патриотизм постоянно путается с непотизмом, нет ничего опаснее, чем быть искренним историком-любителем, славянофилом и идеалистом: за такое можно и табакеркой в висок получить от товарищей по партии, в полном соответствии с так нелюбимыми Владимиром Ростиславовичем мифами о России. И кто тогда позаботится о музее для фуди?