Заткнуть поддувало

Некоторые соображения ОСТАПА КАРМОДИ о знаменитом русском благонравии — в ответ на колонку Ивана Давыдова о кавказском хаме

 
Где-то месяц или два назад я наткнулся на пост, в котором российский турист отчитывался о коллективной поездке в Африку. Кульминацией поста было описание того, как, напившись дармовым виски (на самом деле виски не был дармовым, его просто «хитро» записывали на счет ничего не ведавшего постояльца из другого номера), вся компания посреди ночи с шумом и гиканьем высыпала на улицу ловить то ли бегемота, то ли носорога, по неосторожности забредшего на территорию турбазы. К счастью, все участники этого мероприятия, включая и бегемота, остались целы. Но впечатление на других животных и постояльцев эта история, надо полагать, произвела изрядное.

Пост пользовался заслуженной популярностью читателей и получил не один одобрительный комментарий. Автор, кстати, был не кавказского происхождения.

Именно эта история первым делом и вспомнилась мне при прочтении статьи «О кузнице дикости». Или, если точнее, той ее части, где говорится «Настоящее, растущее и ощутимое раздражение связано с агрессивным нежеланием новых жителей старых русских городов замечать местные традиции. <...> Традиции — <...> это отсутствие привычки решать любую проблему силой. Нефеодальные представления о чести и достоинстве. Отсутствие привычки хвататься за нож или травмат в ответ на неаккуратно сказанное слово».

Прочел я это, вспомнил историю с охотой на носорога и задумался о городских традициях жителей Центральной России. Отсутствие привычки решать любую проблему силой? А чем обычно решаются в России любые проблемы? Неужели взаимовыгодным компромиссом, достигнутым в результате содержательной дискуссии всех заинтересованных сторон?

За что же тогда хватаются? Может, за томик Канта?

Нефеодальные представления о чести и достоинстве? А какие представления о чести и достоинстве превалируют сейчас в российском обществе? Возможно, лагерные, но, в принципе, это ведь тоже вариация на тему феодальных, пусть и лишенная благородного лоска.

Отсутствие привычки хвататься за нож или травмат в ответ на неаккуратно сказанное слово? За что же тогда хватаются? Может, за томик Канта? Вроде бы нет, судя по тому, что читаешь в газетах и, случается, видишь на улице. За нож, может, нет, но за монтировку точно. Не говоря уже о травмате.

Написав это, я подумал, что, возможно, преувеличиваю. Заглянул в новости. И тут же увидел одну, в которой сошлись воедино и городское нежелание решать проблему силой, и нефеодальные представления о чести, и отсутствие привычки хвататься за травмат: «Установлено, что мужчина 14 ноября 2012 поссорился с проходившим мимо молодым человеком. Несмотря на то что вокруг было много людей, он три раза выстрелил из своего травматического пистолета в обидчика». Ладно бы все это было в Москве, которая, как известно, большая деревня, но Петербург-то ведь точно город. И зовут героя этой повести Николай Калягин. Не чеченские вроде бы имя-фамилия.

Что происходит в Центральной России? Полицейский, взятка, гуляй.

Такое впечатление, что в том абзаце описаны не русские, а какие-нибудь британские традиции взаимной вежливости и сдержанного достоинства. Впрочем, каждый, кто наблюдал вблизи пьяных английских туристов, знает, что и в Британии с местными традициями не все идеально.

Глупо было бы спорить с тем, что нынешний Кавказ — кузница дикости. В этой части диагноз в статье поставлен верный. Надо только задуматься, почему эта импортная дикость так прекрасно себя чувствует в русских городах. Почему она в них развивается и процветает. Почему эти города стали для нее такой прекрасной питательной средой. Очевидно, потому, что Центральной России вся эта дикость близка и понятна.

В России все институты устроены так, чтобы было удобно сильному.

Что было бы с хватающимся за нож кавказцем — или не кавказцем, не важно — в стране, где проблемы решаются не силой, а законом? Полицейский, арест, тюрьма. Если не гражданин, то высылка. Что происходит в Центральной России? Полицейский, взятка, гуляй. И не кавказцы придумали эту схему, не они развратили полицию. Все это существовало задолго до них. Если бы в России все было по-другому, если бы подобное поведение не поощрялось устройством общества, то и проблема была бы гораздо менее острой. И не надо кивать на Францию и говорить «у них тоже». Да, у них тоже, и тоже по похожей причине. Если в России государство поощряет тех, кто решает проблемы взяткой, то во Франции оно поощряет тех, кто не хочет работать и привык сидеть на чужой шее. Но и там, и тут проблемы являются не этническими, а системными.

По-научному это называется модным в последнее время словом «институты». То есть формальные и неформальные правила жизни общества. Законы и практика их (не)применения. В России все институты устроены так, чтобы было удобно сильному. Чтобы он мог ни с кем ни о чем не договариваться, а просто взять себе то, что ему приглянулось. И хорошо наказать того, кто посмеет не согласиться. Договариваться сильный должен только с тем, кто сильнее его. Не столько договариваться даже, сколько платить ему дань. И так — от самого низа и до самого верха. От бабки-вахтерши и до министра с мигалкой. Так что можно, конечно, отделиться от Кавказа стеной и ввести визы. Но проблемы это не решит. Место кавказских хамов займут русские хамы. Да они и так все это время живут рядом с нами. К сожалению, кузница дикости — не Кавказ. Или, вернее, не только Кавказ. Вся Россия сегодня — кузница дикости. Если мы хотим, чтобы на улицах было спокойно и безопасно, надо не искать виноватых на стороне, а понять, как устроена эта кузница и как ее остановить. Понять, откуда в ее топку поступает воздух, и заткнуть наконец поддувало.