Моцартовский триумф на воде

«Волшебную флейту» на Боденском озере посмотрели 200 тысяч зрителей

Три огромных, стоящих на задних лапах дракона с собачьими головами окружили зеленую черепаху, застывшую на воде. Между песьими головами на высоте девятиэтажного дома перекинуты висячие мостики — по ним бегают, на них поют. На черепахе — ее длина 43 метра, порой ее панцирь превращается в непроходимый лес из травы — и происходит основное действие «Волшебной флейты». Катера, огонь, человек-паук и летающие высоко в небе акробаты — все привычные атрибуты «оперы на озере» можно увидеть в новой постановке Моцарта в Брегенце. Оперу не показывали здесь почти 30 лет. Теперь «Флейта» стала кассовым хитом — и прощальным жестом режиссера Дэвида Паунтни, руководившего местным фестивалем последние 10 лет. С 2015 года он возглавит Национальную оперу Шотландии, предстоящий сезон для него — последний в Брегенце.

Это настоящая сказка, сыгранная с учетом огромного амфитеатра, где далеко не все 7000 зрителей сидят прямо напротив сцены. Некоторые персонажи представлены куклами с фантастических размеров головами. И три феи из свиты Царицы ночи, и три гения храма поют по соседству в зале, там, где играет оркестр, на сцене же их изображают статисты в огромных масках. Звук, как обычно, передается при помощи сложной и дорогой техники на берег.

«Опера на озере» продолжает эволюционировать в сторону разделения звука и картинки. Наверное, для художника Йохана Энгельса, постоянного соавтора Паунтни (вместе они делали, например, мировую премьеру «Пассажирки» Мечислава Вайнберга в Брегенце, дирижировал Теодор Курентзис), такая эволюция покажется естественной. Размер сцены определяет смыслы и меняет акценты, визуальное начинает оттеснять музыкальное. Остается только гадать, как далеко здесь можно зайти, не завершится ли все однажды спектаклем, в котором уже все певцы будут петь в зале, а звук оттуда — передаваться на берег и озерную сцену, где будет идти пантомима?

По крайней мере, так будет безопасно для певцов. На одном из представлений плывшие на лодке Царица ночи, Памина и Зарастро упали в воду. Никто не пострадал, лишь спектакль пришлось задержать на полчаса.

Фабио Луизи, поначалу работавший на фестивале вместе с возглавляемым им Венским симфоническим оркестром (тот выступает на фестивале с момента его основания в 1946 году), на этот раз в Брегенц не поехал, передав управление главному дирижеру Houston Grand Opera американцу Патрику Саммерсу. Тот играет точно и рассудительно, быть может, слишком спокойно — но трудно пылать эмоциями, когда певцы видят тебя только по телевизору.

«Волшебная флейта» нравится Паунтни тем, что это опера эпохи Просвещения, закат которой так удобно рассматривать под девизом «Навстречу солнцу» — его выбрали для нынешнего фестиваля. Фраза Зарастро, что Тамино — принц, но более того, он человек, кажется режиссеру ключом ко всему произведению. Не очень, правда, понятно, куда девать при таком человекоцентризме всю масонскую составляющую шиканедеровского либретто. Вряд ли история об испытаниях принца сводится к любовной интриге. И уж точно она не исчерпывается установкой в воде вокруг сцены трех драконо-собак, символизирующих три храма — Природы, Разума и Мудрости. Иногда они издают предупредительный рык, предназначенный Папагено (это лучшая роль спектакля, ее исполнитель — бас-баритон Даниэль Шмуцхард, хороши и Альберт Пезендорфер как Зарастро, и Райнер Трост как Тамино).

Скульптура таинственного существа драконо-песьей породы весом в 24 тонны — хороший ход для рекламы в ситуации, когда имеешь дело с наиболее играемой оперой на свете. Достаточно ли этого для современного спектакля, от которого ждешь какой-никакой, но интерпретации? Возможно ли свести «Волшебную флейту» практически к чистому фэнтези, населив ее огромными куклами-всадниками и фантастическими животными? Дело вкуса и доверия к жанру: «Флейта» есть сказка, кому-то хватает и этого. Да и победителей никто судить не будет — очереди в кассу за невыкупленными билетами во время фестиваля выстраивались на десятки метров. Билетов все равно не было, но многие просили записать их «на всякий случай». Сказка, лишенная подтекстов, нравится публике.

На одном из представлений плывшие на лодке Царица ночи, Памина и Зарастро упали в воду. Никто не пострадал, лишь спектакль пришлось задержать на полчаса.

Финансовые итоги впечатляют: 259 000 зрителей, из них 200 000 на «озерной сцене», что сопоставимо с общими итогами Зальцбурга. По статистическим показателям успех «Флейты» сравним с недавним успехом «озерной» «Аиды». Лишь один результат в истории Брегенца превзойти не удалось — «Вестсайдскую историю», поставленную здесь в 2003 году.

Так максимально сглажены последствия прошлогоднего финансового ужаса: «Андре Шенье» Умберто Джордано едва собрал 75% процентов возможных зрителей. Падение доходов на фестивалях обычно сказывается год спустя, вот и сокращения в афише нынешнего года очевидны. Исчезли оперетта и драматические спектакли (обычно в Брегенц приезжают ведущие немецкие театры), урезанной выглядит и посвященная современности программа «Искусство из времени». Зато сохранился проект для детей и молодежи crossculture (здесь звучат Бернстайн и Штокхаузен), прошла очередная оперная премьера в Фестшпильхаусе — на этот раз мировая. Показали «Венецианского купца» англо-польского композитора Анджея Чайковского (1935—1982). Партитура была опубликована уже давно, Чайковский — довольно известный пианист и композитор (его Фортепианный концерт часто играют и сегодня), но потребовалось более 30 лет, чтобы его единственную оперу увидели зрители. По этому поводу в Брегенце провели симпозиум с участием специалистов и публики — прямо как три года назад, когда здесь чествовали Вайнберга.

Мировая премьера намечена и на будущий год: ХК Грубер (имя австрийского композитора пишется без точек в инициалах) представит свою новую оперу «Сказки Венского леса». В ее основе — трагическая пьеса классика австрийской литературы Эдёна фон Хорвата (1901—1938). Сказка Моцарта в очередной раз уравновесится прозой жизни, ее жестокостью, грубостью и неизменностью.