Павел Артемьев: «Даже при Советском Союзе было больше разнообразия в музыке!»
Не-участник группы «Корни» и не-внук Эдуарда Артемьева о кризисе попсы, появлении здоровой индустрии и о том, как написать удачную песню
Судьба предоставляла Павлу Артемьеву возможности остаться в Италии играть в симфоническом оркестре или попасть в тромбонисты при группе Жанны Агузаровой. Сложилось, впрочем, иначе. В России Артемьев прославился в 19 лет как участник первой «Фабрики звезд» и бойзбенда «Корни» — тот самый, «кудрявый», который в телевизоре пел «Ты узнаешь ее» или «С днем рождения, Вика». Его до сих пор узнают на улицах и просят сфотографироваться — он не отказывает, хотя у него теперь совсем другая жизнь. Он давно ушел из бойзбенда и Продюсерского центра Игоря Матвиенко. По телевизору его не показывают — его чаще можно увидеть на сцене театров «Практика» и «Политеатр», где Павел задействован в нескольких спектаклях. А еще у него своя инди-группа Artemiev, которая на этой неделе презентует дебютный альбом.
— Сделай, пожалуйста, официальное заявление для прессы, а то многие до сих пор не знают...
— Что я ушел? Итак, спешу сообщить, что ровно три года назад я ушел из группы «Корни» (смеется).
— Почему?
— Ну сколько можно-то уже было? Восемь лет я там просуществовал. У меня изначально не было планов участвовать в бойзбенде. Я не планировал этого в детстве, когда рисовал постеры вымышленных кинокартин со своим участием и обложки альбомов. Так сложилось.
Я ушел, когда закончился контракт, вот и все. Он закончился, и я пошел дальше. Мне всегда хотелось заниматься чем-то своим и отвечать за свои собственные ошибки самому.
Artemiev — «В улыбках»
— А если бы тебе Игорь Матвиенко предложил условия, от которых ты не мог бы отказаться?
— Я не могу себе представить такие условия.
— Например, быть самостоятельным артистом, но под крылом его продюсерского центра.
— Я за полтора года до ухода сказал, что не буду продлевать контракт, что я ухожу. Как и Саша Асташенок — мы ушли одновременно. Мы сказали об этом, чтобы подготовить почву — чтобы не было никаких неожиданных моментов. Уже когда дело приближалось к уходу и поигрывала нервная система, я подходил к Матвиенко с вопросом: вот, мол, я буду делать сольный проект, не хотите ли выпустить его как лейбл? Он ответил: «Я считаю, что это тебе не нужно. Это с тобой сыграет злую шутку». И я понял, что он прав, это очень порядочный жест с его стороны.
Ведь Матвиенко — это сам по себе очень сильный бренд, сильнее многих артистов. «Пэ Цэ Матвиенко» (продюсерский центр. — Ред.) — уже все понятно, даже не надо разбираться, что это за проект или группа. Ты слышишь любую его мелодию — брынь, и все понятно сразу, и березы запели, и трава зажурчала. И это тоже хорошо, он человек огромного таланта, его мелодии бьют прямо туда, где таинственная русская душа находится.
— Был же этот странный эксперимент у «Корней» с четырехдисковым альбомом «Дневники», по поводу которого мы с тобой впервые встречались.
— Да, я помню то интервью — ты общался по отдельности с каждым участником группы «Корни» и каждого спрашивал: «А ты знаешь, что ты в “Корнях” самый популярный?» Все реагировали по-разному — это был отличный ход (смеется)!
— Казалось, что Матвиенко дает вам карт-бланш и за этой возможностью самовыразиться должно что-то последовать, но не последовало.
— Для меня тогда это был поиск. Я недавно переслушивал этот альбом и очень многим недоволен.
Я думаю, что он сделал эти «Дневники», потому что мы его замучили уже — эго у каждого очень сильно играло, каждому хотелось себя проявить. Я не могу за всех говорить, но думаю, что каждый из нас шел на «Фабрику звезд» с надеждой выступать как сольный артист. Нам было там по 19 лет, каждый строил какие-то иллюзии. Когда нам объявили, что из нас, из участников проекта, сделают бойзбенд, ребята радовались: «Йуу-ххууу!» — а я подошел и говорю: чему вы радуетесь-то? Вы разве за этим сюда шли? Но потом, скажем так, меня убедили.
Не-е, не заставишь ты меня гадости про него говорить!
— Но вот «Иванушки International» по-прежнему существуют как бойзбенд, и ничего.
— Да, но у «Иванушек» есть Рыжий, который всегда будет вечным двигателем, он всегда излучает радость. На Рыжем «Иванушки» могут продержаться еще лет пятьсот. При всем моем уважении к группе «Иванушки», их пример был одной из причин моего ухода: мне бы не хотелось и в сорок лет пытаться порадовать девочек, которые гораздо-гораздо младше меня. Меня до сих пор пугает, когда передо мной стоит уже взрослая женщина с двумя детьми и сообщает мне, что она «выросла на моих песнях».
— Кажется странным — Матвиенко умеет писать песни, проникающие прямо в мозг, но у его последних проектов есть потолок, которого они достигают и сквозь который не пробиваются. Это, наверное, как-то говорит о нем как о продюсере?
— Не-е, не заставишь ты меня гадости про него говорить!
— Я не хочу, чтобы ты гадости про Матвиенко говорил. Давай поговорим про кризис системы! Вот есть молодые ребята, которые хотят стать популярными артистами. Вот есть телешоу, скопированные с западных каналов, призванные делать их звездами. И вроде даже у этих шоу есть рейтинги. Но выхлопа не происходит.
— Ну да, холостыми стреляют. Я думаю, мы в данный момент находимся в состоянии перехода. Все вот эти шоу «Голос» мне кажутся какой-то фикцией — даже если взять Севару, которая действительно большого таланта певица. Только она, наверное, за счет своего таланта может выйти из этого в какую-то новую колею — а в целом все эти артисты из телешоу очень быстро забываются и исчезают.
— Но при этом профессионалов, которые могли бы им помочь, нет?
— Эти профессионалы уже заинтересованы другими делами — открывают банки, кулинарии, рестораны... У нас все любят заниматься не своим делом. Потому что своим делом — быть музыкантом — очень сложно зарабатывать. Ну всем же хочется жить хорошо.
Мне кажется, этот кризис, о котором ты говоришь, касается не только ПЦ Матвиенко, а всей машины популярной музыки — так называемой попсы. То же можно сказать и про Фадеева, Дробыша, Меладзе... Они делают настолько все узнаваемо, однообразно — и уже не первое десятилетие… Конечно, разум любого человека устанет от того, что ему впихивают двадцать лет. Даже при Советском Союзе было больше разнообразия в музыке! В общем, мне кажется, не то чтобы был какой-то кризис — просто природа взяла верх: ветки отпадают от деревьев...
— Альбом «Artemiev» — это такие песни, которые по большому счету должны быть мейнстримом. Почему тебя — человека с узнаваемым именем и лицом — тут же не подхватили крупные лейблы? Если к тебе придет сейчас лейбл Universal и скажет «давай к нам» — ты согласишься или тебе нравится быть инди-артистом, независимым?
— Прямо сейчас я не вижу необходимости в лейбле. Инди-артисту можно выжить — и примеры удачной работы без лейблов появляются каждый день. В данный момент сложно сказать однозначно — но есть впечатление, что здоровая индустрия только начинает появляться. Сейчас все неоднозначно — может быть, мы облажаемся с этим альбомом и окажется, что надо было бежать с ним к большому лейблу; а может быть, у нас и без них получится выстрелить. И, я полагаю, большие лейблы сейчас тоже смотрят на нас и думают точно так же.
Слушать Artemiev на soundcloud.com
— Расскажи, как устроен «инди-лейбл» Павла Артемьева.
— Ну, инди-лейблом называть это смешно. Есть я, есть директор группы Маргарита, есть группа, есть звукорежиссер. Вот и все. В группе четыре человека, но меня в ней едва ли можно назвать «руководителем». Вероятно, из-за этого так долго и собиралась группа — поскольку я не хотел тирании, мне хочется, чтобы каждый приходящий в группу занимался музыкой потому, что ему хочется ей заниматься, а не для того, чтобы заработать. А заработать в независимом коллективе не так уж и легко. Я — имя и лицо коллектива, но едва ли художественный руководитель. Вернее, даже фамилия — кстати, в Википедии написано, что Артемьев — одна из самых популярных фамилий в России. Так что, может, вы еще и не знаете, какого Артемьева я имел в виду.
Профессионалы уже заинтересованы другими делами — открывают банки, кулинарии, рестораны...
— Может быть, Эдуарда?
— Это какая-то подлянка: кто-то где-то написал, что я его внук, — и я до сих пор отмазываюсь. Это неправда. Я безмерно его уважаю, он мегакрут, я считаю, но мне даже неловко от этих слухов — еще и такое ощущение, как будто я сам к нему подмазываюсь! Но никакого родственного отношения я к нему не имею.
Но у меня замечательные прадедушка, дедушка и вообще семья. Мой прадедушка Павел Артемьевич Артемьев командовал войсками Московского военного округа, оборонявшими столицу, командовал парадом на Красной площади в 1941 году и руководил организацией парада в 1945-м. Так что мне есть кем гордиться.
— У тебя литературная семья, насколько я знаю.
— В общем, да. Все связаны со словом. Отчим только пианист.
— Как отчим относится к твоей музыке?
— Что-то ему нравится. Было бы странно, если бы ему нравилось все: понятно, что это человек совершенно другого склада ума, он — гениальный классический пианист, который абсолютно другой музыкой живет. Но какие-то вещи ему нравятся — например, песня «Виды» ему понравилась и клип на нее. Я думаю, что когда ему не нравится, он об этом просто не говорит, а когда нравится — он искренне как-то это комментирует, и это приятно, я это очень ценю.
Artemiev — «Виды»
— Кстати, о клипах. Показывают ли твои клипы по каким-нибудь телеканалам?
— Их показывали по «Муз-ТВ», пока он еще был музыкальным, по MTV и сейчас хотели брать на какой-то еще канал — в общем, вроде показывают. Но сейчас же музыкальное ТВ не очень работает как инструмент. Вот ты мне можешь сказать, что какой-то артист продвинулся благодаря телеротациям его клипа?
— Нет. Но при этом, казалось бы, эти каналы должны быть заинтересованы в новом контенте — и твой контент для них хорошо подходит.
— Мистика, да! Наверное, единственный музыкальный канал, который остался до сих пор музыкальным, — это RU TV. Но с ними отношения у меня не сложились. При том что я с его сотрудниками давно знаком. Они мне говорили, мол, «ну вы же сами все понимаете». А я искренне отвечал: «Не понимаю!» Я не знаю, как работает мышление программных директоров телеканалов. Про радиостанции я уже более-менее понял — мне кажется, ими руководит страх за рабочее место. А вот чем рискуют люди на ТВ, ставя тот или иной клип, не понимаю. Но это все равно не играет никакой роли — сейчас же надо снимать такие клипы, чтобы у человека в первые же секунды рука тянулась к кнопке «поделиться». Хотя мне было бы куда интереснее снимать такие микрофильмы...
Здоровая индустрия сейчас только начинает появляться.
— Расскажи, какая стратегия развития группы Artemiev на ближайшие тридцать... часов, дней, лет?
— У нас презентация альбома 11 июля в клубе Gipsy, приходи. А дальше? Мне хотелось бы экранизировать как можно больше песен. Это, правда, не про бизнес-стратегию. Просто мне это нравится — это творческий процесс, дающий еще одну жизнь песне. И я уже хочу делать второй альбом — материала много, и не хотелось бы, чтобы он залеживался. У меня есть какое-то опасение, что это все может потерять актуальность. Хотя это, наверное, обманчивое ощущение: если песня удалась, то неважно, когда ты ее издашь — через год или через два.
— Кстати, когда вы «Дневники» писали, Матвиенко читал вам спецкурс «Как написать удачную песню»?
— Нет. Он и сам не знает. Просто у кого-то это лучше получается, у кого-то хуже. Конечно, Матвей нашел какую-то свою тему и за нее вовремя ухватился. Но, например, песню «Ты узнаешь ее из тысячи» он долго сочинял, и ее очень долго не хотели брать на радиостанции! Зато песня «Это ты объявила войну» — ох, очень с тяжелой душой я подходил к ее исполнению — она и без всяких клипов стала суперхитом. Так что нет никакой схемы суперхита. Я даже давно перестал думать на эту тему — просто иногда получается что-то такое, что думаешь: «Блин, пришло!»
— Ну и последний вопрос — а почему обложка альбома выжжена на доске?
— Это такая ностальгическая тема же. Я в детстве занимался выжиганием — да все, наверное, занимались! И это было такое удовольствие! И запах дерева, это так круто — мне просто захотелось это вспомнить... Обложку выжигала Рита, сама; у нас были даже идеи сделать специальное лимитированное издание в деревянных коробочках, рукодельно выжженных...
— А что ты выжигал в детстве?
— Да как и все — какие-то вертолеты, чипов и дейлов… (смеется).
-
28 августаОткрывается Венецианский кинофестиваль
-
27 августаНа конкурсе Operalia победила российская певица Романом Геббельса заинтересовалась московская прокуратура «Ляписы» записали первый альбом на белорусском Московские музеи останутся бесплатными для студентов The Offspring проедут по девяти городам России
Кино
Искусство
Современная музыка
Академическая музыка
Литература
Театр
Медиа
Общество
Colta Specials