Джон Лайдон: «Моими друзьями были лишь жучки да паучки»

Скандалист-анархист, вокалист групп Sex Pistols и Public Image Ltd. призывает к пассивному сопротивлению и распространению знаний

19 июня в Москве состоится концерт легендарной постпанковой антикорпорации Public Image Ltd. под управлением заслуженного анархиста и антихриста Джона Лайдона, в связи с чем он дал COLTA.RU телефонное интервью из Лос-Анджелеса. Надо заметить, что Лайдон общается так, будто бы на конце каждой произнесенной им фразы стоит как минимум один восклицательный знак — на бумаге это будет выглядеть не очень, но мысленно вставляйте их в конец каждого предложения. Его узнаваемый ворчливый голос, словно острая игла, пытается проткнуть пузырь в разуме, в котором содержатся логические нити разговора, и впрыснуть туда свои истины, четкие, членораздельные и готовые для моментального усвоения. Не самый простой собеседник из всех возможных, в общем.

— Здравствуйте, мистер Лайдон, это журналист из России звонит.

— Привет! Можешь секунду обождать, а то я без штанов (смеется)?

— Да все нормально. Я тоже (смеюсь).

— Просто тут люди смотрят. Хотят увидеть мою письку!

— Ну, их можно понять, наверное. Но давайте к вопросам перейдем. В прошлом году вы выпустили альбом под незамысловатым названием «This Is PIL». Зачем вообще уточнять, что это альбом PIL, неужели кому-то непонятно?

— На протяжении 20 лет корпоративные западные лейблы, на которых я издавался, делали все, что в их силах, чтобы угробить мою карьеру. Они держали меня в состоянии постоянной смерти, и я ничего не мог с этим поделать. Я не мог записывать новую музыку, поэтому мне пришлось выйти за ее пределы — заработать денег, чтобы выпутаться из всех этих контрактов. А двадцать лет — это много времени, и люди за этот период могут забыть все. Поэтому и название такое, чтобы всем стало сразу ясно, что это — именно оно. Я был в Public Image с самого детства, можно сказать. Я появился не в момент Sex Pistols. Здесь мои самые ранние воспоминания и переживания. Моя семья, моя культура, мой народ, моя планета. Все это заключается в PIL, наполнено этим. Мы все вышли из разных социальных слоев, но мы полностью отдаем себе отчет, через что нам пришлось пройти. Только эти общие чувства и имеют значение, и в песнях об этом говорится. Это полная картина, а не просто взгляд какой-то поп-звезды. К сожалению, так получилось, что хоть Sex Pistols и не были поп-группой, с течением времени они сделались таковой, и это позор, конечно.

Я горжусь собой, что не развалился на куски.

— Но создается такое ощущение, что вы намеренно пытаетесь все упростить — это PIL, меня зовут Джон, я родился в Лондоне.

— Я буду честен с тобой — да, пытаюсь.

— Тогда и я буду честен — когда я услышал о реюнионе PIL, я первым делом подумал, что там будут задействованы Джа Воббл и Кит Левин из первого состава.

— А я понятия не имею, почему ты так подумал, потому что в PIL я поработал с 49 людьми. С 49! И снова я хотел поиграть только с двумя из них. С ударником Брюсом Смитом и гитаристом Лу Эдмондсом. Мы очень хорошо ладим друг с другом, а PIL — это социальная группа, а не музыка ради одной лишь музыки. И даже если бы в счет шло только владение инструментами, никто из предыдущих участников не прошел бы в нынешний состав. Так себе музыканты были, на самом деле. Но на тот момент годились, и мне нравилось работать с ними. Однако полный каталог PIL они исполнить не смогут. Они никогда не смогут полностью осознать PIL и сложить все элементы пазла в полную картину. Лучшая музыка у PIL началась после первых двух альбомов. Это «Flowers of Romance», это «Rise», «Disappointed», «Warrior», все это — великие гимны. Не слушай, что говорит пара глупых журналистов из Британии. Настоящая суть PIL вот в чем заключается: чем дольше мы живем, тем более сложной, комплексной и разнородной становится наша музыка. Потому что для меня панк означает прогресс, и его необходимо развивать в XXI веке, чтобы дать ему выжить. Иначе он станет пародией на самого себя.

Public Image Limited — «Warrior»

— Смотрите, у Sex Pistols нового материала нет…

— И не будет.

— Соответственно этот момент заморожен, застыл.

— Да, потому что я его заморозил тридцать пять лет назад. Зачем мне надо его повторять?

— А с PIL вы, наоборот, все время двигаетесь вперед, не повторяясь и не оборачиваясь назад.

— Да. То, что я делаю, очень рискованно. Для слушателей это настоящий вызов. Это не гарантирует моментальной популярности, но, в конце концов, этот посыл лучше. Он чище и, несомненно, честнее. Я занимаюсь этим не для того, чтобы врагов себе нажить. Но мои песни — это настоящие нарезки из собственного жизненного опыта. Я рассказываю истории, как у нас это в Ирландии заведено. У меня ирландские корни, но английская восприимчивость. Если бы не английская полиция, я не жил бы сейчас в Америке, это же они меня выставили.

— Вот вы живете в Америке уже тридцать лет, а на альбоме очень много говорится об Англии. Вы чувствуете связь до сих пор?

— Да, конечно, — с моей семьей, с моим народом. Но имеется в виду не весь народ. Я чувствую связь с бедными людьми, а не с богачами. Я говорю о нас, о тех, кто родился и вырос в гетто, в трущобах, в многоэтажках. Вот мой народ. И мой голос выражает их чувства. Я поддерживаю их борьбу.

— В последние годы у вас много занятий помимо музыки — телевизионные шоу…

— Да, и фильмы о природе.

— О насекомых.

— Тут нужно учитывать то, что я вырос в бетонных джунглях и с природой сталкивался только в ирландской деревне, когда мы ездили туда по праздникам. Поэтому из представителей фауны моими друзьями были лишь жучки да паучки. Но мне и этого было достаточно, они меня наставили на правильный путь. Возможно, я с их помощью не так много узнал о себе, но мне открылись эти лучи света, которые есть в любом живом существе. Меня это абсолютно завораживает и отлично подходит к моей политике отказа от насильственных методов. Любить нужно все, что живет. Никто из представителей природы мне не враг. Конечно, за исключением всяких вирусов и политиков.

Лучшая музыка у PIL началась после первых двух альбомов.

— А скажите, что вас заставило так плотно связаться с телевидением?

— В реалити-шоу я снимался ради денег на благотворительность. Я заработал четверть миллиона фунтов для сиротских приютов. Вот почему я занимался этим, ни одного пенни себе в карман не положил. Я мог бы сделать это ради денег и мог бы уже тогда возродить PIL, но выбрал иной путь. Я хотел, чтобы PIL зарабатывали себе на жизнь сами, а не кормились легкими деньгами.

— И как, получилось?

— Да, получилось. Ты же сейчас со мной говоришь — значит, очевидно, что все прошло удачно. Нам удалось откупиться от рекорд-лейблов, мы абсолютно освободились от западного корпоративного мышления и создали свой лейбл. Думаю, что это показывает, насколько наши песни хорошо себя чувствуют. Записывать этот альбом было очень тяжело, потому что перед самым началом умер мой отец. И мне пришлось постараться, чтобы трагедия его смерти не попала на альбом. Я сделал вот как — подумал, чего бы хотел мой отец, а он хотел бы видеть меня счастливым. И я держался за эти мысли, что жизнь — для тех, кто живет. Надо жить. Моя внучка тоже умерла во время записи, а у брата обнаружили рак горла, но он выжил. Так что для меня это было очень-очень-очень серьезное и тяжелое время. Но я умудрился все доделать и горжусь собой, что не развалился на куски. Все благодаря тому, что в PIL у меня очень мощные друзья. Это не просто группа, это настоящая поддержка. Наш менеджер — один из моих самых лучших друзей в жизни. Это не просто работа. Мы все знаем друг друга с детства, вся группа и команда поддержки, все, с кем я работаю. А работы огромное количество. Вот, например, Скотт Мерфи, он шотландец, нашим веб-сайтом занимается, — один из самых близких друзей. Мы придерживаемся семейного подряда и таким образом противостоим упадку. Нет ни жадности, ни эгоизма, у нас — братство.

— Что помогало вам продолжать работать все эти годы?

— Я верю в преданность. Преданность всегда вознаграждается, но ее необходимо заслужить. Я люблю свою жену на протяжении 35 лет и никогда не переставал. Если я связываюсь с каким-то человеком и вижу истинное сердце и природу того, кому посвящаю себя, я всегда буду рядом с ним. И такое же отношение есть у тех, с кем мне нравится работать. Они — мои друзья. Знакомым я не верю. Многие из тех, с кем я работал совместно, меня подводили, но все в порядке, они так сами решили! Это не значит, что я буду менять свою философию. Я верю в то, что я, как человек, должен иметь в сердце корни добра и ценностей и уважать пространство всех остальных людей. Никакой мужчина, женщина или ребенок не может быть моим врагом. Организации и правительства — могут. Потому что они мне указывают. Они не делятся со мной, они смотрят на меня свысока. Религиозные организации деспотичны по своей сути. И они не уважают мое чувство индивидуальности, а это то, перед чем я преклоняюсь во всех людях, которые все абсолютно индивидуальны. Никогда не рождалось двух идентичных друг другу людей. Никогда такого не было и не будет. В этом заключается гениальность человеческой ДНК. Все мы бесконечно изменчивы.

— Вы уже приезжали в Москву с песнями Sex Pistols, а с PIL выступали в Казани.

— Да, и на данный момент это лучший концерт, который я играл когда-либо на русской земле. Отклик аудитории был просто потрясающим. Это же происходило в самой глубине вашей страны, где никогда не слышали ничего подобного PIL. Им просто снесло крышу, они прекрасно реагировали, и народу было целое море. Я очень хорошо помню тот день, люблю его. И мне понравились все русские группы, выступавшие в тот день. Другие западные исполнители мне совсем не понравились, но все русские были роскошными. Очень меня впечатлили, правда. Там была в основном фолк-музыка, а я очень люблю и чувствую фолк-музыку. Потому что я себя считаю фолк-исполнителем. Фолк — это честное политическое высказывание. Это провозглашение истины с точки зрения той культуры, в которой ты существуешь. И мои песни идут из самого сердца опыта. И любви к жизни, которую я испытываю.

— Но, наверное, здесь вас все-таки больше знают и любят по Sex Pistols.

— И это очень печально! Наша цивилизация должна прогрессировать, и мы должны принять тот факт, что живем в XXI веке. Если мы не можем до сих пор продвинуться дальше с 1978 года, то совсем никаких достижений не будет. Надо делать один шаг вперед, а не два шага назад. Добро пожаловать в PIL! Если вы испытаете на себе концерт PIL, то поймете, что мы исследуем все формы музыки и антимузыки. Мы — исследователи, и мы не станем ограничиваться сводом правил. К сожалению, у панка появился свод правил, стиль одежды, и выйти за границы этого узкого мировоззрения он так и не сумел. Я как исследователь люблю новые, глубокие, опасные вызовы. Люблю путешествовать, изучать новое, расширять свою вселенную, расширять свои способности. Вот каких целей и стремлений я придерживаюсь, и они для меня крайне важны. Я не ношу никакой форменной одежды, кроме той, какую мне захочется надеть.

Панк означает прогресс.

— А русскую литературу читали, писателей знаете каких-нибудь?

— Я очень начитанный человек и знаю, что русская культура прошла очень долгий путь, а не появилась пятнадцать лет назад. И я точно такой же месседж вынес из Китая, откуда только что вернулся. И заключается он в том, что мы не должны судить друг друга исходя из временной политической ситуации в наших странах. Мы — народ.

— Вы, наверное, знаете, что у нас в России немного все тоталитарно стало.

— М-да. Да. Угу. Но сейчас много где в мире страдают от этого. Так что вы не одни!

— Ну и слава богу. Хотя что я говорю — нет, конечно же.

— Нет, не слава богу! Это ужасно! Мы — народ, мы все одна семья! И тем не менее повсеместно в мире один процент людей — хозяева жизни или те, кто играет на их стороне. И мы должны изменить это процентное соотношение. Но с помощью насилия ничего не получится. Получится с помощью пассивного сопротивления и знаний. Рано или поздно даже самый конченый кретин признает — что верно, то верно. Если распространять правдивые знания, они осядут куда надо. И это повлияет на мир и окажет хороший эффект. Но если вы ждете моментальных изменений, этого никогда не произойдет. Что касается меня, то я часть культурного движения, существовавшего на этой планете с тех пор, как мы вышли из пещер. Я — часть той культуры, которая никогда не допустит репрессий или притеснений. История доказывает, что с помощью насилия далеко не уедешь. Так что давайте как следует займемся этим, как братья и сестры, как члены одной семьи, кем мы друг другу и приходимся. И тогда, возможно, у нас получится. Все лучше, чем сидеть на месте и принимать все как есть. Это недопустимо. В этом наш месседж. Это PIL.

— Когда вы говорите о знаниях, то вряд ли имеете в виду университетские. Вы же против учреждений и сами автодидакт, как известно.

— Конечно, нет. Образованием надо заниматься самостоятельно, не в учреждении. Ходи в библиотеки. Читай все подряд. И оспаривай все, что прочел. Будь смелым. Мне это кажется более смелым, чем швыряние кирпичей в витрины — я так и не увидел никакого результата от этого… Алло? Ты еще там? Куда убежал?

— Я тут, мне бежать некуда. Но вот незадача — у меня вопросы закончились (игра слов: «run out of questions». — И.М.).

— Ну, тут мы ничего поделать не можем, не так ли (смеется)? Главное, чтобы ничего при переводе не потерялось. У меня постоянная проблема с прессой — меня всегда изображают брызжущим негативом, хотя на самом деле я крайне позитивный человек. И я очень быстро говорю, потому что все время думаю, у меня мыслительный процесс не прекращается никогда.

— Я позабочусь, чтобы ничего не потерялось.

— Хорошо. Я тогда просто добавлю вот что. Все, кто придет на концерт Public Image Ltd., будут абсолютно удивлены, и надеюсь, что мы подтолкнем их к миру созидания. Мы оказываем именно такой эффект на людей. Они встают и начинают думать самостоятельно. Когда ты испытываешь на себе концерт Public Image Ltd., то твой разум меняется, меняются твои взгляды на все и вся. Мы не какая-то там рок-группа, которая выходит и играет несколько песен. Это очень поучительный опыт. Наша политика очень проста и гласит: «Мы согласны не соглашаться». А стало быть, никакой мужчина, женщина или ребенок нам не враг. Да откроется твой путь перед тобой, да останутся враги за твоей спиной (ирландская пословица. — И.М.).

— У русских и ирландцев очень много общего между собой, возможно, вы слышали.

— Слышал и должен сказать, что это абсолютная правда. В России я всегда чувствую себя как дома, это как моя родная далекая Ирландия. Я ирландец, и ya russkiy (смеется). Ну ничего. Когда-нибудь мы все перестанем драться между собой и поймем, кто на самом деле нам мешает жить.

Public Image Ltd. выступят 19 июня в клубе «Известия Холл»