История анонима

Зачем они скрывают свои лица? НИК ЗАВРИЕВ описывает наиболее яркие случаи анонимных или вымышленных авторов в электронной музыке

Казалось бы, артист всегда заинтересован в собственной раскрутке. Но, как показывает практика, сокрытие собственной персоны — такой же маркетинг, как и ее выпячивание. В одних случаях авторы просто предпочитают анонимность, в других — придумывают себе персоналии и даже выстраивают вокруг них складную мифологию. Причины на то бывают самые разные. Интрига и ореол загадки вокруг артиста привлекают не меньше, чем сама музыка. Нередко альтер эго создаются для избавления от мешающей репутации (очень удобно в ситуациях, когда музыкант хочет попробовать себя на новом поле или просто выглядеть помоложе). Кроме того, вымышленные персоны — неизбежный атрибут всевозможных «фабрик хитов»: все же осознание того, что вся музыка написана пятью людьми, оставляет у слушателя чувство, что его обманывают. Реже случается, что анонимность растет не из маркетинга, а из представлений артиста о прекрасном. Анонимность может быть такой же частью концепции проекта, как, например, костюмы или общий стиль оформления пластинок, или же просто выражать не в меру эксцентричную натуру музыканта. Электронная музыка располагает к «анонимной» подаче: во-первых, электроника — музыка одиночек (а спрятать одно лицо явно проще, чем пять), во-вторых, не так завязана на концертах, которые, будучи анонимом, играть непросто.

Анонимность экономическая

В Италии в середине 1980-х массовое появление «поддельных сущностей» среди музыкантов было вызвано сугубо экономическими причинами. На побережье работала развитая индустрия курортных дискотек, но низкий курс лиры не позволял диджеям покупать в нужном количестве пластинки из США и Европы. Тогда кучка продюсеров решила насытить рынок местной продукцией, тщательно замаскированной под импортную. Студийные бонзы вроде Мауро Фарина запускали десятки проектов с одной-двумя пластинками, выбирая в качестве «лиц» смазливых девочек и мальчиков. В их обязанности входило главным образом сниматься для обложек и иногда открывать под «фанеру» редкие телешоу. Самым выдающимся примером италонадувательства стал проект Den Harrow (на слух это как бы американское имя очень похоже на denaro, то есть «бабло»). Продюсерский дуэт Туратти—Чирегатто дергал за ниточки, а лицом работал Стефано Дзандри, по основному роду занятий — модель. Исполнявший большую часть вокальных партий Том Хукер (всамделишный американец, осевший в Италии) параллельно вел собственную карьеру, но без промо-ресурса опытных кукловодов успеха почти не имел.

Избавление от прошлого и освоение новых территорий

В истории проекта Rex The Dog, похоже, тоже не обошлось без маркетинга. В середине нулевых под этим именем стали выходить довольно яркие электро-пластинки, при этом имя автора тщательно скрывалось, а в качестве «аватарки» использовалась рисованная собака из мультфильма. Вскоре поползли слухи, что дело тут нечисто, а за собачьей мордой скрывается сам Мартин Гор. Мол, Март в последнее время сильно увлекся танцевальной музыкой и гастролирует с диджей-сетами, а «Рекса» вдруг подписали на Kompakt, где появление людей со стороны — вещь крайне редкая. Реальная «Собака» действительно оказалась в бизнесе не новичком, но, конечно, не до такой степени. Британец Джейк Уильямс в середине 90-х принадлежал к клану Пола Окенфолда, а его синглы под именем JX не раз попадали в чарты.

Были свои причины скрываться и у Пола Маккартни, затеявшего в девяностые даб-эмбиент-проект Fireman вместе с продюсером Мартином Гловером (Youth). Судя по всему, сэр просто хотел устроить чистый эксперимент — понятно, что любая музыка, подписанная его именем, имела бы спрос, так что оценить, чего он на самом деле стоит как электронщик, Маккартни мог, только тщательно зашифровавшись.

Эксцентрическая анонимность

Великий и ужасный Ричард Aphex Twin Джеймс плодит вымышленные эго, кажется, исключительно из желания потроллить собственных фанов. В начале девяностых Рич насоздавал себе сайд-проектов со странными названиями вроде GAK, Powerpill или Bradley Strider, после чего в каждом новом артисте, появлявшемся на принадлежащем Ричарду лейбле Rephlex, стали подозревать альтер эго самого босса. Больше всего шума развернулось вокруг проекта The Tuss. Авторами музыки числились загадочные братья Трегаскины, а публичное присутствие их ограничивалось несколькими Myspace-страницами. Ни интервью, ни концертов, ни даже фотографий. Руководители лейбла Rephlex все подозрения гневно отвергали. «Это просто смешно, все считают, что всю электронику написал я», — ехидничал Ричард. «Людей интересуют только сплетни о знаменитостях, а не качество музыки», — вторил ему напарник по лейблу Грант Уилсон-Клэрридж. Для выяснения фактов кто-то из любопытствующих докопался аж до документов паблишерской компании (там регистрируются авторские права не на запись, а на само музыкальное произведение, то есть на ноты). Тут-то правда и вскрылась — весь материал The Tuss записан на Ричарда Дэвида Джеймса.

«Афексоподобный» эйсид вообще оказался благодатной почвой для подобных мистификаций. Вот, например, музыкант Impakt. На слух едва ли отличим от Tuss, да и персона какая-то мутная — якобы норвежец, пара фотографий да электронный адрес. А тут еще на российском Hyperboloid издается. А Афекс в Москву зачастил, фотографируется с публикой в «Солянке». Ну как тут не заподозрить неладное?

Вымышленное лицо как объект маркетинга

Еще более занятная история случилась с проектом Syntheme. В конце нулевых в кругах любителей ретроградского эйсида только и разговоров было, что про чудо-барышню по имени Лу. Крашеная блондинка в огромных очках подписалась на моднейший лейбл Planet Mu, получила ворох хвалебных рецензий и даже съездила в турне. А потом оказалась виртуалом. То есть блондинка-то была настоящей, вот только музыку ей писал уже подзабытый к этому времени Джонни Хоук, он же Global Goon, питомец гнезда афекствинова. Неясно, что уж там произошло между Джонни и Лу (возможно, Хоуку просто надоела эта игра), но в какой-то момент он решил раскрыться, представив неопровержимые доказательства. Треки, позже изданные под именем Syntheme, Джонни задолго до этого публиковал на своей Myspace-странице и выкладывал на форумах, но внимания публики не удостоился. Самое ироничное в этой истории — то, что в 1996-м, когда Хоук выпустил дебютный альбом на Rephlex, его самого упорно считали очередным «фейк эго» Ричарда Джеймса.

Не обошлось и без чисто российских сюжетов. Не так давно по блогам и торрент-трекерам шумно прошествовал релиз мурманской нью-вейв-группы «Границы затмения». На сайте Say 2 Day даже промелькнуло короткое интервью с обладателем «святого Грааля», где тот рассказывал, что нашел запись среди старых бобин с «Битлз» и Томом Джонсом. Однако и тут правда вскоре всплыла — и музыка, и стоящий за ней миф принадлежали перу московской группы Revoltmeter. И целью здесь тоже явно являлось продвижение. «Это наши первые демки, записанные в 2002—2003 годах на кассетную портастудию, дома, — рассказывал потом в интервью нашему изданию участник дуэта Андрей Орлов. — Народу повелось немало, на одном из форумов прочитал даже отзыв такого содержания: “слушал, плакал”. Треки разлетелись по интернету, ну и хорошо».

Анонимность как идеология

В тех случаях, когда анонимность является частью концепции, идеологии проекта, загадки нередко так и остаются нераскрытыми даже в условиях тотальной доступности информации. Дабстепщик Burial уже почти 10 лет успешно скрывает лицо, но хотя бы в «самостоятельности» его персоны никто всерьез не сомневается (пусть в последнее время снова заговорили о том, что под этой маской скрывается Киран Хебден aka Four Tet). По поводу проекта Clutchy Hopkins нет даже такой уверенности. Авторство музыки приписывалось то Money Mark, то DJ Shadow, то Madlib, то канзасскому гуру музыки для видеоигр Шону Ли (у того даже есть пара совместных релизов с Clutchy Hopkins, но сейчас для этого вполне достаточно электронной почты). Официальная мифология туманна — фотографии седобородого старика и пара историй. Мол, увлекался джазом, изучал тишину у японских монахов, много путешествовал, вернулся в США. В общем, знак ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего.