Алексей Мунипов: «Нам всем дорог бренд “Большой город”, мы к нему приложили руку»

Главный редактор «Большого города» — о том, что редакция решила в выходные, как жируют журналисты и готов ли он продолжать традиции

Журнал «Большой город» — изначально печатное издание. Он был создан в 2002 году и входил в состав ИД «Афиша». В 2010-м его приобрел медиахолдинг «Дождь». В июне 2012 года главным редактором журнала стал Алексей Мунипов. Сейчас журнал выходит раз в две недели тиражом 81 500 экземпляров и распространяется бесплатно в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Самаре, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Новосибирске. Сайт «Большого города» сперва представлял собой электронную версию бумажного издания и как самостоятельный проект с отдельной редакцией развивается с сентября 2011-го. О конфликте, возникшем между инвестором и редакцией сайта «Большой город», стало известно в конце прошлой недели. COLTA.RU разговаривала с его участниками в субботу, 13 апреля. Поводом для разногласий стало намерение Александра Винокурова уменьшить издержки по содержанию убыточного проекта за счет сокращения штата. В воскресенье главный редактор сайта «БГ» Екатерина Кронгауз на своей странице в социальной сети Facebook сообщила о намерении уволиться, отказавшись от положенной по закону компенсации.

— Что у вас сейчас происходит?

— Вчера мы собрались объединенной редакцией, чтобы обсудить, что делать дальше. В общем, всю эту неделю мы посвятим попытке разобраться, где и что мы можем оптимизировать и сократить, чтобы влезть в заявленный инвестором бюджет. У нас в журнале есть такой повторяющийся лид — «БГ попытался…» Вот мы сейчас попытаемся сделать все, что в наших силах. Что из этого получится — будет видно. У нас действительно довольно большие расходы — правда, все почему-то думают, что это оттого, что нам много платят. Но зарплаты в «БГ» обычные, среднерыночные. В государственных СМИ, как все вокруг говорят, сейчас платят гораздо больше. Дорого стоит печать журнала, на сайте был большой поток материалов и соответственно гонораров авторам. Плюс в начале года самые большие выплаты по ЕСН, единому социальному налогу, — Максим Кашулинский, наш гендиректор, называет цифру в 1,5 млн. В общем, пока сохраняется статус-кво. Мы готовим регулярный выпуск журнала, редакция сайта работает на сайте.

— А как вы восприняли заявление Кати Кронгауз о том, что она хочет уволиться? 

— Не знаю, мы еще в себя не пришли, это только что произошло. Мы с Катей в «Большом городе» работали с 2005 года, много чего тут пережили, а прошлым летом, после ухода Филиппа, вместе думали, уходить или оставаться, и приняли решение остаться и продолжать делать «БГ». Теперь вот она уходит. Мне пока трудно об этом рассуждать.

— Изначально разговор ведь был об увольнении редакции сайта, а не бумажного журнала?

— Сокращение редакции сайта было необходимо, по словам Кашулинского и Винокурова, чтобы сократить убытки проекта в целом. Они сказали, что журнал продолжает выходить, хотя всем, кто работает в его редакции, урежут зарплаты. Еще был разговор, что, может быть, пара человек из редакции сайта останется. Или появится кто-то новый, кто будет делать на сайте что-то очень компактное.

— Многие удивились, что сокращения коснулись в первую очередь сайта, а не бумаги.

— Как я понимаю, логика была такая: именно журнал генерирует рекламу, а сайт пока нет. Плюс за последнее время среднемесячная аудитория одного номера выросла в полтора раза, и, видимо, это тоже оказалось каким-то аргументом.

— С редакцией бумажного журнала отдельно разговаривали?

— Нет, оба раза была общая встреча. И сейчас, и в феврале.

— То есть призыв Александра Винокурова на том февральском совещании попробовать за два месяца «сделать чудо» к вашей редакции тоже относился?

— Он ко всем относился. Понятно, что за такой срок довольно сложно, например, увеличить продажи рекламы в журнале — это долгий процесс. Тем более что месяц назад наш гендиректор уволил Аню Жижину, нашего коммерческого директора (она занималась и журналом, и сайтом), и нанял нового руководителя рекламной службы. А чудо — это такой показатель, который сложно померить. Александр, я так понял, имел в виду что-то на уровне ощущений.

Это вообще-то удивительный медиапроект, с ним чего только не случалось.

— На том совещании был разговор о возможном закрытии проекта?

— Да, это прозвучало. Мы естественно, заволновались и спросили Кашулинского, правильно ли мы поняли Сашу — действительно ли это было формальное предупреждение о закрытии. Он специально уточнил еще раз и, вернувшись к нам, сказал, что, как он понял, инвестор не собирается закрывать журнал, он собирается за него побороться и мы тоже должны постараться. Чем мы, в общем, и занимались: переделали журнал, провели редизайн. Он довольно сильно поменялся визуально. Мы планировали это давно, но думали, конечно, сделать сперва пробный номер, показать его Максиму, что-то докрутить — он говорил, что ему так будет комфортнее и привычнее. Но делали все в результате в авральном режиме.

— Вы участвовали во всех переговорах, которые вели Винокуров и Кашулинский с редакцией сайта. Ваша позиция по поводу предложения редакции самой выбрать новую модель существования отличалась от позиции Катиной команды?

— Наши позиции в этом отношении не расходятся. Мы точно так же сочли, что не можем сами себя сокращать или определять, в какой модели должен существовать проект. Если инвестор недоволен проектом — а он недоволен, — он должен решать это сам. Он вправе всех уволить и нанять новых людей, или уволить главного редактора, или просто закрыть проект. И в любом случае все это должно происходить в соответствии с законом — думаю, с этим никто спорить не будет.

— Сотрудники вашей редакции готовы принять «Большой город» в подарок от Александра Винокурова?

— Он, собственно, предложил подарить «БГ» нескольким поименованным в его посте людям — Филиппу Дзядко, мне и Кате Кронгауз, а также тем из редакции, кто захочет. И где-то еще в комментарии упомянул, что Юра Остроменский тоже заинтересован. Юра — это наш бывший арт-директор, который ушел из «БГ» летом, вслед за уволенным Филиппом.

— Вы с ними это обсуждали?

— Обменялись впечатлениями. Понятно, что это неожиданный, необычный шаг. Нам всем дорог бренд «Большой город», мы к нему приложили руку, долгие годы его делали. Но тут очень много вопросов. Ни у кого из нас нет оборотного капитала, чтобы издавать журнал. Издание бумаги — большая часть расходов в бюджете всего проекта. Дорогая печать, логистика, распространение. Делать это журналистским кооперативом? Без инвестора не потянуть — даже в жанре стартапа, без зарплат, исключительно на энтузиазме. Перейти в интернет и похоронить журнал?

— А лично вам бы чего хотелось?

— Ну что значит лично мне? Это не та вещь, которую можно решить в одиночку, — потому что никакое издание не делается в одиночку.

— А сколько сейчас человек в редакции бумажного «БГ»?

— Три редактора, арт-директор, два дизайнера, ответственный секретарь, фотопродюсер и фоторедактор. Со мной — десять. Плюс два корректора, принт-менеджер, цветокорректор, еще крохотный рекламный отдел и такой же отдел маркетинга.

— К рекламному отделу в журнале у инвестора претензий не было?

— Были, конечно. Реклама в журнале есть, но ее недостаточно. Есть утвержденный рекламный план, в какие-то месяцы он выполнялся, в какие-то нет. Тут много сложностей — мы выходим на неглянцевой бумаге, многие бренды на такой не рекламируются в принципе. Вот сейчас у нас готовится айпэд-приложение «Атлас БГ», там рекламный контракт на большую сумму.

Мы, получается, такая банда обожравшихся журналистов, которые сидят на «Красном Октябре» и жируют на деньги инвестора.

— Ну а к самой редакции у Винокурова были претензии? После увольнения Филиппа Дзядко вас просили что-то в журнале изменить?

— Первое, что мы спросили, когда Филипп был уволен, — значит ли это, что мы не можем больше писать про политику. Нам ответили — нет, так вопрос не стоит. У нас было общее понимание, что журнал должен ловко смешивать социально-политические и более легкие темы. Что в нем может быть и информация о том, какие заведения открылись в Москве, и репортаж про фигурантов «Болотного дела», и история про секретные городские места. В общем, тут должно быть то, что интересует современного, образованного, любознательного и неравнодушного горожанина. Журнал, в общем, отражает жизнь в Москве, в которой есть всякое. Мы старались делать яркие обложки, которые приятно было бы взять в руки. Сейчас, читая Сашины интервью, я вижу — ну да, вот нам кажется, что мы поменяли дизайн и структуру, а ему кажется, что за последний год ничего не изменилось. Каким был журнал, таким и остался: ну, был огурец на обложке, а теперь розмарин (обложка в номере, где был материал-расследование о московском рынке зелени. — Ред.) — да кому вообще нужен этот розмарин?

— Что ему хотелось бы видеть на обложке, он вам когда-нибудь говорил? Или, может быть, гендиректор говорил?

— Максиму Кашулинскому, насколько я знаю, гораздо понятнее обложки в стиле журнала The Economist. Но, хотя «БГ» сильно меняется, у него есть своя визуальная традиция, какая-то такая ДНК чисто стилистическая. Александр никогда не говорил, что должно быть на обложке, и не требовал от журнала ничего конкретного. Однажды произнес словосочетание «интеллектуальный таблоид», но не мог объяснить, что имеет в виду. Говорил, что «БГ» ему нравится как читателю, но ему жаль, что он денег не приносит. И, в общем, честно говорил, что не знает, как делаются журналы, — он больше понимает про деньги.

— Предполагается, что понимать и про то, и про другое — про журнал и про деньги — должен гендиректор. Он перед вами ставил какие-то задачи?

— Мы работаем в тесном контакте с Максимом. Обсуждаем с ним каждый номер, рассказываем, что будет в следующем, какая может быть обложка. Он иногда дает какие-то рекомендации, советует героев для статей. Идею материала про разные московские субкультуры он нам предложил — нам понравилось, и мы это сделали. Есть оговоренный с ним и утвержденный план номеров до осени. Я этот план представил Максиму в начале года, он одобрил, сказал, что ему все нравится, что журнал с такими темами можно продавать, он в это верит. Он вообще часто говорит, что верит в сайт, в журнал, в нас. Сейчас тоже.

— Задачу добиться каких-то конкретных показателей в конкретные сроки перед бумажным журналом ставили?

— С конкретными цифрами — нет. Речь была о том, что надо увеличивать аудиторию, и мы ее увеличиваем. У бесплатного издания есть своя специфика — мы же не можем посчитать рост продаж. Тираж журнала сейчас 81 500. И он весь разбирается, подчистую. Его никогда не хватает. Мне кажется, мы можем увеличить тираж втрое — и его все равно разберут.

— Не было намерений сделать журнал платным?

— Такая идея периодически всплывала — сделать часть тиража платной параллельно с бесплатной версией. Но это вызывало сомнения у коммерческого отдела — им казалось, это порушит рекламную модель. Винокуров, насколько я понимаю, наоборот, считает, что рекламная модель вообще нежизнеспособна, от нее надо отказываться и переходить на систему like and pay. Но в такую модель не верит Кашулинский.

Он был бесплатным, платным, опять бесплатным. Был черно-белым и цветным. Был городским и был общефедеральным. То мы должны были писать так, чтобы читали в Москве, то — чтобы было интересно читать в регионах.

— Похоже, в ситуации кризиса бумажных медиа, умноженного на общий кризис, вообще непонятно, какая модель будет работать.

— Ну, зато все понятно тем, кто нашу ситуацию обсуждает в ФБ. Нашей редакции ставят в упрек, что мы думали только о контенте, а должны были думать о бизнесе и рекламе. Мы, получается, такая банда обожравшихся журналистов, которые сидят на «Красном Октябре» и жируют на деньги инвестора. Хотя мы, вообще говоря, пытаемся сделать все, чтобы не быть убыточными. Между редакцией и коммерческим отделом нет стены, мы постоянно советуемся, мы прислушиваемся к их соображениям. Наверное, им было бы проще нас продавать, если бы у нас не было никаких историй про устройство РПЦ и дело Болотной, а были бы сплошные гиды по летним верандам.

— А такой вариант возможен?

— Не для нас и, я надеюсь, не под брендом «Большого города». Превратить «БГ» в журнал «Тайм-аут», мне кажется, никто не хочет, это было бы каким-то запредельным идиотизмом. По крайней мере, Винокуров никогда ничего подобного не заявлял и не предлагал.

— Катя Кронгауз в своем интервью COLTA.RU сказала: «Я работаю в “БГ” уже восемь лет, и мне все более отчетливо кажется, что проблемы “БГ” не лечатся». А у вас какое ощущение?

— Ох. Журналу 11 лет. Я в нем тоже работаю 8 лет, меня сюда еще Леша Казаков (был главным редактором с 2004 по 2007 год. — Ред.) позвал. Это вообще-то удивительный медиапроект, с ним чего только не случалось. Он был бесплатным, платным, опять бесплатным. Был черно-белым и цветным. Был городским и был общефедеральным. То мы должны были писать так, чтобы читали в Москве, то так, чтобы было интересно читать в регионах. Он был сетью с десятью журналами, выходившими в десяти городах-миллионниках, — «БГ-Тюмень» и так далее. После кризиса в 2009 году все это рухнуло, и мы опять стали маленьким «БГ». Когда нас купил Александр Винокуров, мы были совсем крохотным предприятием, меньше, наверное, редакций не бывает. Это журнал со сложной судьбой. Он менял владельцев, все главные редакторы, которые его делали, были владельцами уволены — с большим или меньшим скандалом (Сергей Мостовщиков, Олег Алямов, Алексей Казаков, Филипп Дзядко. — Ред.). И это каждый раз сопровождалось разговорами о том, что вот, убили «Большой город». Потом он менялся, все говорили, что он уже не тот, что прежде, потом находились новые поклонники — и так снова и снова. У него действительно есть концептуальная сложность, в нем много всего понамешано, одни это считают плюсом и его страшно за это любят, другие — минусом и недоработкой. Кто-то говорит, что вот как был проект придуман криво, так криво и живет. А кому-то это страшно нравится.

— Как думаете, вы продолжите славную традицию — или станете первым главредом «БГ», который уйдет без скандала? А может быть, не уйдет?

— Я вообще скандалы не очень люблю. Пока мы делаем все, чтобы эту историю сохранить. Предсказать, что из этого получится, сейчас, наверное, никто не сможет.