Ясная «Политика»

АННА ГОЛУБЕВА посмотрела первый выпуск нового ток-шоу

«Реальная политика» с Павловским кончилась в 2008 году. «Нереальная» с Канделаки и Колесниковым — осенью 2011-го. «Большая политика» с Киселевым была на Украине, но и она в 2013-м — все. Теперь просто и ясно — «Политика».

Новое шоу возвращает нам ведущего Петра Толстого, который в простое почти год — с тех пор, как прошлым летом уступил даме место в «Воскресном Времени». В пресс-релизе ток-шоу «Политика» он фигурирует как единоличный хозяин, а в промо-ролике — в паре с Александром Гордоном. Это на случай, если сам не справится. Из тех же соображений «Политика» опасливо задвинута на полночь и стартует под занавес телесезона. Можно после летних каникул возобновить без Гордона, а можно и забыть.

Передача с ходу взялась за горячую тему — некоммерческие организации и получаемое ими иностранное финансирование. Расстановка в студии привычная: за одной стоечкой — лагерь представителей враждебных НКО, за другой — защитники Отечества, за спиной — зрители. Помимо ведущих канал представляет Михаил Леонтьев — как рядовой участник, что не мешает ему всех перебивать, крича голосом голодной чайки. Передача идет в записи, снимали ее накануне, материала в таких случаях обычно втрое больше, чем можно вместить. Шоу длится минут пятьдесят, если не считать рекламы, в нем полно монтажных швов, ухабов и рытвин. Дело обычное, после монтажа, случается, реплики и эмоции выглядят странно, но тут зато образ Леонтьева получился цельным — он от начала до конца в таком состоянии, словно перед выпуском на арену его нарочно три дня не кормили и не поили.

Есть еще группа спокойных участников — собрание экспертов, третья сторона, над схваткой.

Но на деле сторон в студии «Политики», конечно, две. Как и всегда. И одна, как всегда, безнадежно превосходит другую числом и умением. Исход разговора заранее ясен. Сразу видно, кто в результате монтажа будет выглядеть гладко и убедительно, кого покажут с пикантной точки — как представительницу Общественной палаты Елену Лукьянову, которая неосторожно пришла на съемку в короткой юбке, — а кого фигурно, фестончиками, вырежут. Как произошло с правозащитницей Светланой Ганнушкиной из «Мемориала», главной, по идее, гостьей студии.

Это к ней тут обращаются с речами, у нее требуют ответа, откуда приходят и на что идут иностранные деньги. Ответов, правда, не слышно, только она или кто-то из ее сторонников начнет отвечать, как поднимается шум — то оппоненты ропщут, то ведущие, то сводный хор. Все, что можно о Ганнушкиной узнать, — она для каких-то чеченцев купила на американские деньги корову и трактор. И не намерена носить клеймо «иностранный агент». Выступления автора закона об НКО Константина Костина и политолога-антиамериканиста Вячеслава Никонова четче и обстоятельнее. Их и слушают с воодушевлением и аплодисментами.

Образ Леонтьева получился цельным — он от начала до конца в таком состоянии, словно перед выпуском на арену его нарочно три дня не кормили и не поили.

Вообще, надо сказать, получилась честная передача, прямая, без экивоков. Все просто и ясно. Гость прямо попадает в руки трио ведущих с амплуа — ну, скажем, балбеса, истерика и очкарика. У каждого свой инструмент: Толстой работает обухом, Леонтьев — пилой. В пальцах Гордона — предположительно лобзик. Он усмиряет крики, замечает, что без НКО не создать гражданского общества, дает слово третьей, спокойной стороне. Публицисту, который спокойно предлагает вообще запретить иностранное финансирование НКО. Политологу, который спокойно напоминает, что ассоциация «Голос» на чужие деньги вмешалась в нашу внутреннюю политику. Другому политологу, уверенному, что Америка через НКО подготавливают себе у нас плацдарм.

В анонсе было про блогеров? Есть и такие. Блогер Kamikadze уже приучен к телевизору, знает, как держать студийный микрофон, и озвучивает вопрос про эффективность: чего НКО миллиард долларов получили, а где у них эффективность? Есть еще Владимир Табак, специалист по гражданским кампаниям, не уточняется, каким, зачем тут вспоминать календарь с девушками для Путина и акцию с песнями про Путина? Важно, что Владимир Табак — молодежь, и он уверен: «добро со сметой — уже не добро». Он волнуется, что из-за всяких неблагонадежных НКО нашим людям, бескорыстно творящим добрые дела, — таким, как «Лиза Алерт» и борцы с педофилами, — перестанут верить.

Все это уже было. Год назад или позже, на этом же канале и, кажется, в этой же студии. Передачи назывались как-то по-другому, и говорили тогда то ли про выборы, то ли про митинги, и Гордон тоже объяснял собравшимся, как это важно для строительства гражданского общества.

С обществом с тех пор много разного произошло, не будем вдаваться, но оно как будто не жаждет строиться в государевом эфире. Оно что-то такое пробовало, но пришло к выводу, что нечего садиться играть с шулером, то есть с государевым ТВ.

Но периодически кто-то все-таки пытается. Вот теперь в эту кучку наступила Светлана Ганнушкина. Может быть, она давно не смотрела телевизор. Или некому было ее предупредить, что в некоторых местах надо иметь на себе глубокие галоши и стараться не дышать носом. Как-то и неловко уже об этом напоминать.

Ганнушкина, конечно, человек с богатым боевым опытом. Не в первый раз ее проверяет прокуратура и другие контрольные органы. И не в первый раз ее подозревают в работе на иностранцев. Она даже писала явку с повинной после фильма Мамонтова про шпионский камень, где российские НКО трактовались как пособники британской разведки. Согласитесь, после камня на прочие телевизионные сюжеты можно смотреть с понимающей взрослой улыбкой. Так она в основном и смотрит в «Политике», это полностью вырезать не получилось.

Но шла-то она не только понимать и улыбаться. Ей, наверное, хотелось, чтоб и ее поняли. Хотелось донести свою позицию — через головы государевых людей. Обычный мотив гостей федерального ТВ: а вдруг получится? Вдруг что-то уже изменилось? Все-таки новая передача.

Но все как всегда — даже еще яснее. Новая «Политика» не пытается создавать видимость плюрализма и обмена мнениями — не до обмена, Родина в опасности, другие у программы задачи.

Она для каких-то чеченцев купила на американские деньги корову и трактор.

Первая: донести до зрительских масс, что НКО получают из-за границы 28 миллиардов рублей — 1 миллиард долларов для ровного счета, круглее и дензнаки удобнее. Кто видел пресс-конференцию Путина, где он эту сумму называл? Не все. А «Первый» много народу смотрит, даже в полночь. Миллиард в «Политике» склоняют на все лады, несмотря на протесты участников. Старательный Толстой вставляет его в любой вопрос, включая риторические.

Вторая: связать НКО и американские спецслужбы. Показывают посла Макфола и даму из Госдепа, которая заверяет, что финансирование НКО продолжат. Политолог Никонов произносит монолог на тему «Вы думаете, они хотят осчастливить Россию?» Да, вопрос НКО публику мало волнует — социолог Ослон это подтверждает, не все знают что это такое. А не надо знать, надо, чтобы «НКО» звучало как «ЦРУ».

Третья: подвести зрителя к мысли, что пора завязывать с иностранными агентами и создать свои, национальные общественные организации. Со своим государственным бюджетом. Который, конечно, надо увеличивать, а то что такое жалкие восемь бюджетных миллиардов рублей? Тут голос законодателя Костина звучит с особым чувством. Тут уже не голая политика, а нормальный деловой интерес.

Под занавес ведущий Гордон объясняет правозащитнице Ганнушкиной — нечего отмахиваться от звания «иностранного агента». Хотите в самом деле делать добро — пусть хоть горшком назовут, стерпите.

Мы как будто остались на второй год и заново проходим программу. Уже не про выборы и митинги, а, для ясности, — про правозащитников, которые покупают кому-то корову и трактор. Наверное, останемся и на будущий год. Вместо НКО к тому времени будут национальные организации с госфинансированием, Костиным и Табаком во главе. А на «Первом» обсудят что-то другое, но в том же духе, например, свежий закон о лишении нелояльных личностей гражданских прав и имущества. Политолог Никонов докажет, что это принято во всех цивилизованных странах. Не знаю, доживет ли до этого название «Политика», но все остальное доживет.