Их нравы

ДМИТРИЙ РЕНАНСКИЙ о польском взгляде на русский театр

Минувшим днем фестиваль «Золотая маска» и Институт Адама Мицкевича обнародовали программу фестиваля «ДА! ДА! ДА!». Он пройдет в Варшаве с 16 мая по 2 июня и станет первой за последние годы масштабной презентацией российского театра в Польше. «ДА! ДА! ДА!» — вторая часть обменного проекта, который стартовал весной 2011-го программой «Польский театр в Москве», представившей столичному зрителю пять постановок грандов сегодняшней польской сцены и лидеров молодого режиссерского поколения. Теперь, два года спустя, в Варшаву отправятся спектакли из Москвы и Петербурга, отобранные кураторами Агнешкой Любомирой Пиотровской и Романом Павловским. Афиша «ДА! ДА! ДА!» — зеркало, в которое современной русской драме грех не посмотреться: ответив на вопрос, что именно из всего ее многообразия оказалось сегодня востребовано великой театральной сверхдержавой, можно понять что-то очень важное о текущем моменте отечественной театральной истории.

Картина по российским меркам получается достаточно специфическая, если не сказать скандальная — хорошо представляю себе лица наших театральных деятелей, изрядно вытянувшиеся во время изучения фестивальной афиши. Она и в самом деле производит довольно сильное впечатление. Из одиннадцати спектаклей, которые будут показаны в Варшаве, в государственных театрах поставлены только два, остальные девять — продукция компаний различной степени независимости и негосударственности (то есть, читая по-русски, маргинальности): «Театра.doc», «театра post», «Лаборатории Дмитрия Крымова» и Театра им. Й. Бойса. Дальше — больше: старшее режиссерское поколение в гордом одиночестве представляет патриарх Лев Додин со своей «Жизнью и судьбой» — «ДА! ДА! ДА!» делает ставку на театр молодой и очень молодой. Одна из главных ролей отведена 37-летнему Константину Богомолову — премьера его спектакля по «Льду» Владимира Сорокина в Национальном театре открывает программу форума, а его нашумевшего в прошлом сезоне «Лира» из петербургского «Приюта комедиантов» покажут под занавес фестиваля. Ноздря в ноздрю с Богомоловым идет Дмитрий Волкострелов — о том, какое место в российском театральном процессе отводят 30-летнему ученику Льва Додина польские кураторы, свидетельствует тот факт, что в афишу «ДА! ДА! ДА!» включены сразу четыре постановки его петербургского «театра post»: «Я свободен», «Солдат» и «Запертая дверь» (все — по текстам Павла Пряжко) — плюс созданный в соавторстве с Семеном Александровским и Александром Вартановым проект «Shoot / Get Treasure / Repeat» по пьесам Марка Равенхилла.

Фетиши, вокруг которых от Камчатки до Калининграда принято устраивать шаманские пляски с бубном, теряют по ту сторону Буга свою магическую вековую силу.

Далее идут 35-летний Марат Гацалов, выпускающий в варшавском театре Studio новую постановку пьесы Павла Пряжко «Жизнь удалась», 34-летний Юрий Муравицкий с хитом «Театра.doc» «Зажги мой огонь» и 25-летний Талгат Баталов с номинированным на «Золотую маску» «Узбеком» — 58-летний Дмитрий Крымов с «Горками-10» выглядит на таком фоне прямо-таки седым Мафусаилом. Для российского театра с его клинической геронтофилией, числящего молодыми да ранними всех режиссеров, не успевших разменять шестой десяток, ситуация прямо-таки невероятная. Так и слышу возгласы возмущенных нарушением статус-кво: кто дал право этим, без роду без племени, еще молоко на губах не обсохло, представлять Россию на международной арене? Как можно было обойтись без непременного поклона у священного одра старейшин, без обязательной присяги на верность традициям и авторитетам? Где краса нашего театра, русские актеры, лучше которых, как известно, не сыскать во всем свете? И вообще — что это за фестиваль такой, без «Трех сестер»? Непорядок. Живо представляется, что получилось бы, если бы в Варшаве русский театр судили по официозным законам, им самим над собой признаваемым.

Поляки, по счастью, проявили себя профанами не только по части российского культурного этикета. Для них — о ужас! — оказался пустым звуком весь набор базовых идиом, пыльным шлейфом волочащихся за мифом об отечественной театральной традиции, от «душой исполненного полета» психологического театра до нетленного величия русского репертуарного «театра-дома». Все эти фетиши, вокруг которых от Камчатки до Калининграда принято устраивать шаманские пляски с бубном, теряют по ту сторону Буга свою магическую вековую силу — кураторов, укорененных в европейском художественном контексте, интересуют либо стремящаяся к обновлению и пересмотру традиции режиссура молодых и рассерженных, либо искусство социальной рефлексии, занимающееся врачеванием исторических травм.

У нас и в самом деле появился театр, какого не было, и его набралось на целый фестиваль.

Хотя сказать, что программеров «ДА! ДА! ДА!» интересует только социально ориентированный театр, значит погрешить против истинного положения вещей. Скажем, из достаточно широкой палитры современной драматургии они предпочли сфокусироваться на творчестве изощренного белорусского формалиста Павла Пряжко, заподозрить которого в прямом интересе к политически активному искусству довольно трудно. Другое дело, что в социокультурной акустике тоталитарной Белоруссии и современной России всякий строгий формальный жест (а в случае драматургии Пряжко — еще и многократно усиленный нон-спектакулярной режиссурой Дмитрия Волкострелова) так или иначе воспринимается как политический — даже если его автор(ы) ничего такого и не предполагал(и).

Можно, разумеется, заметить, что идентичность сегодняшней русской сцены, какой она предстает в афише «ДА! ДА! ДА!», — это идентичность в известной мере скалькированная, что организаторы фестиваля будто бы силятся разглядеть в современном отечественном театре узнаваемые черты, определяющий вектор польского культурного процесса в последние двадцать с лишним лет. Но вот в чем нюанс: еще совсем недавно на спектаклях «Польского театра в Москве» русскому зрителю оставалось только завидовать соседям-славянам, мечтая о собственном театре — институте национальной самоидентификации и инструменте саморефлексии, о театре, занимающемся выговариванием культурных комплексов, о постдраматически ориентированной режиссуре, работающей на стыке театра и contemporary art. Программа же «ДА! ДА! ДА!» ясно дает понять: за каких-то пару лет важных шагов в этом направлении сделано больше, чем за несколько предыдущих десятилетий. У нас и в самом деле появился театр, какого не было, и его набралось на целый фестиваль. Дело, в сущности, за малым и одновременно за самым сложным: вслед за кураторами «ДА! ДА! ДА!» перестать относиться к новому мейнстриму как к маргиналии.