Андрей тут рядом

Памяти Андрея Сизинцева

В сторону Дворцового моста на петербургской Университетской набережной почти всегда пробки — даже летними беспечными ночами. Добровольные пленники Васильевского острова частенько провожали завистливыми взглядами элегантную фигуру проносящегося мимо велосипедиста. Не сбавляя скорости, он всякий раз по привычке оглядывался на этом участке своего потайного маршрута на проезжую часть — чуть удивленно, как будто искренне не понимая, как люди могут тратить свое время так бездарно. Стремительно удаляясь куда-то прочь, он заставлял стоящих на месте почти физически ощущать быстротечность времени и бессилие от невозможности совладать с неизбежным, страшным его ходом.

Неделю назад велосипедист с Университетской умер в онкологической клинике в Германии. Сегодня с ним прощаются в Петербурге. Его звали Андрей Сизинцев. Ему было 47 лет.

Непостижимая эта цифра, с трудом соотносящаяся со знакомым образом петербургского актера и музыканта, не укладывается в голове до сих пор. Рядом с крепкими, внушительными бородачами, отцами-основателями Русского инженерного театра Максимом Исаевым и Павлом Семченко он, всегда улыбчивый и неизменно витальный, казался вечно молодым и в то же время как будто лишенным возраста. Когда АХЕ решили пересказать легенду о Фаусте как универсальную притчу о неуемном человеческом желании знать все больше и больше, заглавную роль доверили, конечно, именно ему — кому же еще.

Сделавший актерскую карьеру звукорежиссер, саунд-дизайнер и композитор, в Русском инженерном он во все времена играл важнейшую роль — был управляющим временем модератором, структурировавшим своей ритмикой буйную космогоническую фантазию ахейцев. В этом амплуа Сизинцева ценили не только в АХЕ — его саундтрек к тому же «Не Гамлету» с засэмплированными цитатами из «Бориса Годунова» Мусоргского, остроумно превращенными в классические диджейские лупы, остается недосягаемым эталоном жанра по сей день. Работавший со всеми ключевыми героями петербургской сцены, от Антона Адасинского до Андрея Могучего, со временем он стал знаковой фигурой, без которой невозможно представить себе театральный пейзаж Петербурга начала нынешнего века.

Придя на Пушкинскую, 10 в 2001-м, аккурат накануне официального признания АХЕ достоянием российской сцены, вместе с золотым составом театра он пережил многое. Пусть запоздалый, но все-таки триумф Русского инженерного театра на родине — и новый виток славы за рубежом. Обретение АХЕ собственного дома на Малом проспекте Васильевского в 2006-м, куда на диджейские сеты Сизинцева в спектакле «Plug and Play» специально приходили даже те, кто театром особенно и не интересовался. Показательное, в дни двадцатилетнего юбилея коллектива, уничтожение «Антресоли» в 2009-м — и вынужденное возвращение к привычной кочевой жизни.

О «Фаусте в кубе», шедевре АХЕ и одном из лучших петербургских спектаклей середины нулевых, сегодня нигде толком не прочесть. И о том, как легко, в одно касание, с редким сплавом иронии и самоиронии Сизинцев играл в 2006-м Клавдия в самой первой, продержавшейся на сцене в лучшем случае чуть больше года редакции «Не Гамлета» Могучего, — тоже. Не обладая сколь-нибудь полноценным инструментарием фиксации, театр заставляет переживать конечность человеческого существования особенно обостренно. Жил человек — и нет его. Все пожралось жерлом вечности, провалилось в зыбучий песок. Только имя осталось. И вот еще фотографии.

Смотришь на них — и по привычке кажется, что Андрей где-то совсем рядом и, чтобы встретить его, достаточно лишь оказаться летней ночью в пробке на Университетской набережной.