Нерусский Высоцкий

К 75-летию национального барда АРТЕМ ЛИПАТОВ изложил краткую историю распространения песен Высоцкого по планете — от Варшавы до Тель-Авива

 
Миф о непереводимости русской культуры на языки других стран мира, как и следовало ожидать, оказался не больше чем мифом. Песни Владимира Высоцкого — такие сакральные для сторонников теории о «загадочной русской душе» — вполне привлекают внимание тех, кто не просто не знает русского языка — вообще не имеет никакого представления о том, что такое русское и с чем его едят. Тому есть немало свидетельств, и содержатся они не только в книге Марины Влади (которая, конечно, стала для всей планеты основным источником информации о певце по имени Volodia, да вот только грешит большим количеством неточностей, гиперболизаций и даже передергиваний) — есть свидетельства людей неангажированных. Не знаю, скажем, насколько «рукопожатно» сегодня цитировать Депардье, но вот его слова: «Он пел мне свои песни, и хотя я не понимал ни слова, но чувствовал их». Итальянец Дарио Токачелли, случайный знакомый Высоцкого, так описывал импровизированное выступление барда в римской траттории «Отелло алла Конкордиа»: «К концу первой песни в зале была абсолютная тишина! Марина Влади, которая говорит по-итальянски, встала и сказала, что она хочет перевести, о чем именно пел Высоцкий. И тут вскакивает какая-то женщина и кричит: “Не надо ничего переводить! Мы всё прекрасно поняли!”». И таких свидетельств немало. Тут, конечно, речь можно вести прежде всего о драйве и харизме Владимира Семеновича, которые с легкостью крушили языковой барьер, — однако иностранцы охотно не только переводили его стихи и песни, но и пели их. И удивительно, что во Франции, в Израиле, Германии, Польше, Италии, Англии — везде находились люди, которым удавалось, взяв за основу песни Высоцкого, сделать их понятными и близкими своим согражданам, а не оставить эдакой экзотической приправой к основному блюду — своим песням.

«Она была в Париже»

Начало этому положил сам Высоцкий. Вернее, даже не он, а его французский приятель, певец Максим Ле Форрестье. Именно он первым ввел имя Высоцкого как певца во французский культурный оборот; на радиостанции France Musique, первой, пригласившей Высоцкого на эфир, его представлял именно Ле Форрестье. Он и перевел несколько песен на французский для Высоцкого; одна из них, «La fin du bal» (в оригинале — «Кто-то высмотрел плод»), была записана на знаменитом «полидоровском» альбоме «Натянутый канат» вместе с «Rien ne va, plus rien ne va» (в кредитах к которой стоят имена Марины Влади и Клода Левеля — хотя, судя по всему, этот перевод тоже выполнен Ле Форрестье). Отметим, что, попав таким образом на поле французского шансона, Высоцкий на нем не просто не потерялся — несмотря на не очень хорошее знание французского, его песни звучат вполне убедительно для франкофонной аудитории.

Вообще Высоцкого во Франции любили и любят по сию пору. Начиная с выступления на празднике главной газеты французских коммунистов L'Humanite осенью 1977 года, продолжая выпуском его пластинок на «левом», впрочем, лейбле Chant Du Monde и заканчивая сегодняшним днем: чуть ли не каждый год кто-то из французских исполнителей включает в свой репертуар песни Высоцкого как в переводах, так и на русском языке. Известная французская актриса и певица польского происхождения Анна Пруцнал на альбоме «Je vous aime» (Milan, 2002) поет «Прерванный полет», певица Наташа Фиалковская в сопровождении русско-французского состава Nuits de Princes (играют развеселую смесь восточноевропейского фольклора, авторских песен и гитарного джаз-мануша) исполняет на альбоме «Rêves sur deux guitares» (Nuits de Princes, 1999) «Беду» и «Мою цыганскую» по-русски; музыкальный кабаре-цирк Le Quatuor Vagabond в единственный свой альбом «Wardasz» (LQV, 2003) включил спетого по-русски же «Сентиментального боксера»; певица Симон Тассимо исполнила «La fin du bal» на альбоме «Chansons» (Le Loup Du Faubourg, 2003) — и так далее, примеров много. Нельзя сказать, что Высоцкий особенно популярен во Франции, но недавний спектакль Марины Влади и парижского аранжировщика Высоцкого, Кости Казанского, имел успех (представления проходили также в 2009 году в Москве), а два года назад вышла первая авторская биография Высоцкого, написанная писательницей и поэтессой Анн Ле Рой.

Анна Пруцнал - Прерванный полет

Natacha et Nuits de Princes - Моя цыганская

Le Quatuor Vagabond

 
«Из наших, из поляков, из славян»

Польша полюбила Высоцкого первой, сперва — как актера. В польском журнале Panorama в 1973-м вышло первое зарубежное его интервью — а вскорости, когда Высоцкий стал своим в театральных и кинематографических кругах (он дружил, например, с Даниэлем Ольбрыхским и Ежи Гофманом), состоялись и первые его импровизированные концерты. В Польше уже в середине 70-х публиковались переводы его стихов, а последняя прижизненная статья о нем вышла в варшавском журнале Teatr. Да и сегодня, когда прошло много лет со дня смерти актера и поэта, его личность остается в Польше знаковой, о чем свидетельствует, например, статья Якуба Садовского в русскоязычном журнале «Новая Польша» под симптоматичным названием «Высоцкий — фигура польского мышления о России?» (№ 7—8, 2005). Кстати, в этой статье упоминается публикация о Высоцком в польском издании журнала Elle, что, пусть и выглядит несколько абсурдно, вполне симптоматично.

Тяжелые гитарные риффы, гипертрофированно вибрирующий голос Ольссона с трудом сочетаются даже с самыми свободными представлениями о том, как должен звучать Высоцкий.

Первыми Высоцкого в Польше запели актеры — это случилось еще в 1979-м, когда был поставлен спектакль по песням советских бардов, в котором актер Тадек Джевецки пел «Он не вернулся из боя». Тогда же, впрочем, на пластинке очень популярной в СССР Марыли Родович «Cyrk Noca» (Pronit, 1979) появились «Кони привередливые» в переводе известной поэтессы Агнешки Осецкой (эту песню затем пели также Елена Рутковска и Иоанна Левандовска). В 2001-м актер Мариан Опаня спел три песни — «Москва—Одесса», «Татуировка» и «За меня невеста...» на альбоме «Cukierki dla panienki mam» (Pomaton EMI Music Poland, 2001). «Татуировку» в переводе Войцеха Млынарского записывал также Петр Фрончевский; он пел и «Утреннюю гимнастику» (альбом «Portret muzyczny», Pomaton EMI Music Poland, 2001). А Густав Луткевич на альбоме «Katarynka» (Pomaton EMI Music Poland, 2002) спел «Веселую покойницкую».

Мариан Опаня - Песня о сентиментальном боксере

Стихотворение «И снизу лед, и сверху...» Высоцкий не пел. Это за него сделал певец Кшиштоф Цвинар — песня, получившая название «Lód», вышла на его альбоме «Wszystko przed name» (Polskie Nagrania, 2001). Известная исполнительница песен Булата Окуджавы Анета Ластик на альбоме «Piesni rosyjskie» (Polskie Nagrania, 2011), записанном в сотрудничестве с пианистом и аккордеонистом Анджеем Ягоджинским, спела песни «Он не вернулся из боя» и «В наш тесный круг не каждый попадал» по-русски. Певец Доминик Ксенски один из своих альбомов («Pojedziemy», IDK, 2005) посвятил песням русских бардов; так Высоцкий (его песен здесь семь) оказался в не очень ему свойственной компании Юрия Визбора и Юрия Кукина.

Отдельно стоит говорить о творчестве польского барда Яцека Качмарского. Он познакомился с Высоцким на квартирном концерте у режиссера Ежи Гофмана; спустя несколько лет с песней «Oblawa», написанной по мотивам «Охоты на волков», победил на Фестивале студенческой песни в Кракове. В 1980-м Качмарский написал свою знаменитую «Эпитафию для Владимира Высоцкого», песню-обвинение, которая стала одной из косвенных причин его эмиграции в 1981-м.

Качмарский не пел песен Высоцкого — он их перерабатывал, соотнося с собственными соображениями. Так возникли «Bankiet» (по мотивам «Случая в ресторане»), «Linoskoczek» (по мотивам «Канатоходца»), «Ze sceny» (по мотивам «Песни певца у микрофона») и многие другие. Здесь мы должны говорить об уникальном сотрудничестве, о котором один из соавторов так и не узнал, — в масштабах Польши Качмарский был величиной, соизмеримой по значению с Высоцким в России. Наиболее репрезентативным изданием его песен является посмертное (Качмарский умер в 2004-м) семидисковое собрание сочинений «Suplement» (Pomaton EMI Music Poland, 2006); в него помимо известных песен включены ранее не издававшиеся, в том числе две песни Высоцкого («Сгорели мы по недоразумению» и «Подумаешь, с женой не очень ладно»).

Яцек Качмарский - Облава (она же охота на волков)

 
«А кого ни попадя пускают в Израиль»

Понятно, что в Израиле Высоцкий практически свой: во-первых, там «на четверть бывший наш народ», во-вторых, он был евреем по отцу, что с точки зрения религиозной и не очень значимо, но тем не менее. Во всяком случае, в русскоязычном журнале «АМИ» (№ 2, май 1971 г.) в статье о творчестве Галича и Высоцкого было опубликовано 11 стихотворений Высоцкого — вплоть до 1979 года, до «Метрополя», это была самая развернутая публикация. В 1975-м на маленьком лейбле Arton вышла пластинка «Неизданные песни русских бардов», в которую помимо песен Галича, Кима, Окуджавы и других были включены две песни Высоцкого — «Холода» и «Звезды». А уже год спустя вышла пластинка ансамбля Миши Блехеровича «A Tune of Hope», на которой присутствует, видимо, первое исполнение песни Высоцкого на иврите — «Москва—Одесса» в переводе экс-секретаря посольства Израиля в Москве, сына одного из основателей Государства Израиль Яакова Шарета. Увы, сведений о ее переиздании на CD нет.

Ансамбль Миши Блехеровича

Первым музыкантом в Израиле, всерьез занявшимся творчеством Высоцкого, был певец Аркадий Духин — уже в 1990-м вышел его альбом «Want to Live and Will Be» (Hed Arzi Records/M.A.R. Disc) с 10 песнями в переводе на иврит. Аранжировки — видимо, для облегчения восприятия израильским слушателем — имеют ярко выраженный восточный колорит.

В том же году вышел диск Лиора Ейни, названный по-русски «Владимир Высоцкий». Израильтянин по рождению, не знавший русского языка, Ейни был очень популярен в Израиле как актер и певец. Высоцкого он переводил сам, по подстрочникам. Через пять лет, когда пластинка была переиздана на CD, Лиор Ейни подготовил на ее основе концертную программу, с которой несколько раз выступал в городах Израиля.

Лиор Ейни

В 1995-м вышел и альбом израильского барда российского происхождения Михаила Голдовского «К вершине». Интересно, что его аранжировщиком стал живший тогда в Израиле Максим Леонидов. Друг и коллега Высоцкого — актер Вениамин Смехов в беседе с самим Голдовским отметил, что именно эти аранжировки понравились бы Володе. Переводы на иврит здесь также авторские; профессионалы отмечают их почти точное совпадение не только с духом оригинала, но и с буквой. В альбом включено 11 песен.

Михаил Голдовский, аранжировки Леонидова

Еще одним интересным вкладом Израиля в международную «высоцковиану» стали работы Георгия Токарева, всерьез взявшегося за эквиритмические переводы Высоцкого на английский. В 2001-м небольшим тиражом вышла книга его переводов «Paradise Apples»; тогда же Токарев стал подумывать о музыкальном воплощении английских текстов. Стремясь выбрать наиболее адекватный его представлениям вариант, он рассматривал много кандидатур, многих же отвергал (среди них оказался британский автор-исполнитель из Кембриджа Бернард Хоскин, который все же включил затем одну песню в переводе Токарева в альбом «Days Yet to Come» (Hoskin, 2000)). Наконец Токарев остановился на Микаэле Ольссоне из шведской прогрессив-метал-группы Hagen. Первые сообщения о начале работы над альбомом песен Высоцкого относятся к 2002 году, однако только в прошедшем октябре состоялся интернет-релиз альбома «Cosmonaut #1» на интернет-лейбле Ubetoo.com. Результат более чем спорен — тяжелые гитарные риффы, гипертрофированно вибрирующий голос Ольссона с трудом сочетаются даже с самыми свободными представлениями о том, как должен звучать Высоцкий.

«Cosmonaut #1». «If»

 
«Я первый раз в Италии»

Этими словами начинается запись, сделанная 2 июля 1979 года во время уже упоминавшегося выступления Высоцкого в траттории «Отелло алла Конкордиа». Она сохранилась и даже издана на одноименном компакт-диске вместе с записью, сделанной дома у Дарио Токачелли, ремонтировавшего ему гитару, через неделю. В Италии Высоцкого любили; еще в 1974-м ему был присужден приз за лучшую мужскую роль на кинофестивале в Таормине (роль фон Корена в фильме Иосифа Хейфица «Плохой хороший человек»). В 1979-м, как раз в тот самый приезд, телекомпания RAI сняла о нем получасовой фильм.

Осенью 1993 года в Сан-Ремо прошел фестиваль, посвященный песням Высоцкого. Он был приурочен к нескольким событиям — во-первых, к выходу перевода на итальянский известной книги Марины Влади, во-вторых, к выходу альбома-посвящения «Il Volo di Volodja» (I dischi del Club Tenco/Ala Bianca Group, 1993), на котором песни Высоцкого пели самые известные исполнители Италии. Среди них были Виничио Капоссела, Эудженио Финарди, прог-фолк-исполнитель Анджело Брандуарди, младший брат Паоло Конте Джорджо, тоже известный бард, сын Фабрицио ди Андре Кристиано, Паоло Росси и другие. Отметим, что многие из участников трибьюта впоследствии вновь обращались к творчеству Высоцкого. Так, Джорджо Конте продолжает петь свою версию «Веселой покойницкой», названную им «De Profundis», а Виничио Капоссела включил в свою постоянную концертную программу версии «Песенки о сентиментальном боксере» (на концертах он обычно посвящает ее боксеру Джеку Ла Мотте) и «Утренней гимнастики», которую он поет по-русски. Эудженио же Финарди и вовсе выпустил целый диск песен Высоцкого, названный «Il cantante al microfono» (Velut Luna/Egea, 2008). В него вошло 11 треков, в том числе упомянутая «Песенка о сентиментальном боксере». Ее, кстати, любят в Италии — так, группа Gronge открыла ею свой альбом «Teknopunkabaret» (Interbeat, 1993). Еще один состав, Parampampoli, работающий на стыке фолк-кабаре и авангардного рока, на альбоме «Nave cargo» (Parampampoli, 2005) исполняет все ту же «De Profundis».

Виничио Капоссела - Песня о сентиментальном боксере

Джорджо Конте - Веселая покойницкая

Но не только итальянская песенная культура откликается на песни Высоцкого. Авангардно-джазовый дуэт саксофониста и кларнетиста Джанлуиджи Тровези и аккордеониста Джанни Коскиа записал собственное инструментальное посвящение русскому барду — пьесу «Tribute to Vissotsky», включенную в альбом «Radici» (Egea, 1995).

Высоцкого поют в Германии и Финляндии, Швеции, Норвегии и Дании; для полной картины одной статьи мало. Как выясняется, «проникновенье наше по планете» куда разнообразнее и интереснее, чем казалось в свое время самому Высоцкому в не очень-то шуточной песне, откуда взята эта цитата.