Тщащегося воспроизвести

Иногда они возвращаются. Poetry News Weekly возобновляют свой выход

• Иногда они возвращаются.

• На первый раз ограничимся происшедшим с начала года. Ну, плюс-минус. «Октябрь» (№ 12, 2012) публикует очередной (последний?) выпуск сериала Дмитрия Бака «Сто поэтов начала столетия», на этот раз поэтов сразу четверо: Юрий Кублановский, Константин Кравцов, Леонид Костюков и Лариса Миллер. «Крупный и самобытный поэт Юрий Кублановский работает на рискованных границах между подлинной и служащей самой себе поэзией и желаемой идеальной правдой». О Кравцове сказано, что он не впадает «в сусальное благочестие, не занимается схоластической эзотерикой, не соскальзывает к назидательному тону, не проецирует религиозные универсалии на техногенные и иные коллективные травмы, наконец, не пытается приспособить христианские ценности к профанному сознанию мирянина и атеиста». Что касается Костюкова, то он — «один из примеров запоздалого, почти демонстративного “непрофессионализма”, высокого “любительства”. Не только стихи, но и прозу Костюков многие годы пишет и печатает исподволь, мимоходом, как бывало в те времена, когда публиковаться чаще напрасно было и надеяться. Позиция Костюкова-поэта неотделима от его “творческого поведения” как ценителя литературы, тонкого эссеиста». Наконец, Лариса Миллер — «поэт нефальшивых нот, ясности и предельной искренности». «Нева» (№ 1, 2013) публикует не совсем профильную, но любопытную статью Юлии Щербининой «Оскорбительная критика: опыт отражения»: «Анализ недостатков произведения, указание на творческие неудачи и художественные просчеты превращаются в оскорбительной критике не только в словесный мордобой, но и в демонстрацию превосходства, психологический прессинг. При этом, как следует из приведенных примеров, жест дидактически указующий буквально превращается в жест оскорбительно неприличный: хамская критика сродни публичной демонстрации среднего пальца. Хотя, может статься, у нее вообще все персты — “мизинцы Булгарина”… Причем особо заметим и снова повторим уже сказанное нами в открытом письме: все описанное не в последнюю очередь происходит с подачи кураторов публичных мероприятий (в частности, тех же литпремий) и при попустительстве журнальных редакторов».

• В «Континенте» — «Избранное» за 1974—1992 годы, первый том. Бродский, Галич, Коржавин, Копелев и Бетаки опять же о Галиче и многое другое. У нас была великая эпоха. В «Звезде» (№ 1, 2013) — стихи Александра Кушнера и Олега Юрьева: «Наша родина — вода. / Ее черпают невода, / Вычерпывают неводы. // Мы живем на дне воды. // Наша родина — земля. / Ее, корнями шевеля, / Жрет ночное дерево. // Мы заходим в дверь его». Здесь же — новые переводы Вячеслава Вс. Иванова из Гийома Аполлинера, Борис Чичибабин о «добром Средневековье» и последняя публикация Омри Ронена «Из города Энн». В «Вопросах литературы» (№ 6, 2012) Елена Пестерева пишет о стихах Алексея Цветкова: «Год за годом Цветков все богаче и все убедительнее использует эллипсис, достигая невероятной поэтической плотности текста. Эллипсис — популярный прием, но уникальность метода Цветкова — в масштабе использования. В результате складывается специфическое читательское ощущение, будто из общей темной массы абстрактного звука заново создаются только слова, абсолютно необходимые для выражения мысли, а нормальную синтаксическую связь между ними читатель должен восстановить сам — то самое “и пиши с отрицательным знаком” (“Я хотел бы писать на латыни...”)».

Познавательная ценность текста равна в точности нулю.

• «Новый мир» (№ 12, 2012) публикует подборки Валерия Черешни, Ани Логвиновой, Михаила Синельникова и Бахыта Кенжеева: «как те мальчишки с полотна / дейнеки новая страна / богата солодом и медом / хватает хлеба всем и рыб / в пустой церквушке поп охрип / по тучным нивам и заводам // растят ячмень и варят сталь / дорога убегает вдаль / и прочее и мы недаром / погибнем думает герой / предсмертной ветреной порой / шумя бестрепетным гайдаром». В части переводов имеются «Cantos» Эзры Паунда, переведенные и прокомментированные Майей Кононенко, а в критической — текст Евгении Вежлян о книге Михаила Айзенберга «Случайное сходство». В «Знамени» (№ 1, 2013) — стихи Евгения Рейна и Алексея Цветкова: «ночные куранты над скудным жнивьем / в ноябрьской предательской жиже / мы слушать к плетню приходили втроем / ни порознь не смея ни ближе / там пламя ночами пылало года / и если он спал мы не знали когда / гремела печаль вековая / всю правду из недр выбивая // но только однажды он лег на кровать / покорной сказав половине / что больше коней не намерен ковать/ что кони свободны отныне». В рубрике «Карт-бланш Михаила Айзенберга» — Вячеслав Савин: «Позабытые Богом, очаг обретая в лачуге, / о нечаянной боли смеются, смеются о чуде — / полумертвая астра ломает озябшие пальцы — / нищета нищетой, говорят, так кого же бояться, / если вместе они и наверное кем-то любимы, / кистеперые тени — навытяжку, неколебимы, / будто губ уголки у смиренной, покорной, покойной — / и одним соглядатаем меньше во тьме заоконной». Здесь же — снова непрофильная и снова любопытная статья Юлии Щербининой, на этот раз о псевдонимах, в основном на материале случая Иванова-Маврина.

• В последнем прошлогоднем «Арионе» (№ 4, 2012) — Ната Сучкова, Света Литвак и Алексей Алехин: «дерево на ветру / орет руками как глухонемой». В критической части Евгений Абдуллаев продолжает размышлять о поэзии 2010-х: «пусть — возвращаясь к высказыванию Яна Шенкмана, с которого был начат этот разговор, — Интернет “делает литературный процесс интенсивней и разнообразней” (если кому-то из поэтов без этого скучно). “Позволяет поддерживать связь с читателем” (если кому-то из поэтов это нужно). Пусть, наконец, дает возможность “чувствовать себя независимым от консервативных литературных кланов, контролирующих бумажные журналы” (если кто-то из поэтов особенно изнемогает от их гнета; мне, правда, такие неизвестны). Главное — не путать организацию поэтического процесса с самой поэзией». Кому автор это объясняет — т.е. кто, собственно, у нас путает эти сущности — непонятно. Вероника Зусева обстоятельно пишет о ненормативной лексике в поэзии. Общий смысл статьи прост: тем поэтам, которые Зусевой нравятся (Пушкин, Маяковский, Холин, Кибиров и немного Родионов), материться можно, мат у них, как у Бродского по Крепсу, «не используется специально, в пику или для эпатажа, а рассматривается в качестве одной из сторон реального живого языка». Тем, кто Зусевой не нравится (Медведев, Голынко-Вольфсон, Маренникова), материться нельзя, мат у них «идет в комплекте с рядом других специалитетов: ритмической монотонностью, расшатанностью синтаксиса, “регистративностью” письма, тщащегося воспроизвести поток сознания, неряшливостью, механистичностью манеры и натужной серьезностью». Высказывать суждения вкуса никому, разумеется, не возбраняется, но Зусева с «Арионом» зачем-то делают вид, что это «критика», — меж тем как познавательная ценность текста равна в точности нулю. Читателю «в теме» это очевидно — но ведь может же произойти и так, что журнал попадет в руки случайному человеку. Хотя… каким, спрашивается, образом?

• Обновился под конец года «Вавилон». Онлайн теперь доступны книги Николая Кононова «Поля», Олега Юрьева «Обстоятельства мест», а также «Контрафакт» Виталия Кальпиди и «Видение» Владимира Гандельсмана. На «Полутонах» вывешен очередной номер (№ 42, 2012) журнала «REFLECT... КУАДУСЕШЩТ», опубликованы стихи Юрия Милоравы, Ильи Дацкевича и Александра Моцара. В блоге Олега Юрьева опубликована его подборка «Двадцать одно стихотворение двенадцатого года»: «Прощай Флоренция ты сердце ты зима / На полдороге вниз где пышет та чума / Я бы и заперся в хибаре / С любимой плачущей о небе голубом / Но что ж теперь Вода кипит столбом / Ад подымается как на опаре». «Новая камера хранения», между тем, последний раз обновлялась в октябре — и это очень жаль. В декабрьском номере «Новой Польши» (№ 12, 2012) — стихи Дариуша Сосницкого в переводе Игоря Белова: «Вот книга, прочитанная старшеклассником, / вот дорога, по которой до меня бежали животные, мелкие, напуганные, / с вымокшей шерстью, не прячась ни в тесные норы, / ни по темным углам, не пытаясь ради собственного спасения заглушить / рев, писк и мурлыканье, выдающие их с потрохами. Сегодня все, что имеет название, / стоит столбом и просит, чтобы ему поддакивали. Поверить не могу. Брожу / среди имен, будучи многим обязанным, и что-то ищу / в их тени». И еще о переводах. На сайте издательства «Айлурос» выложена книга двух сербских поэтов — Ивана Лалича и Васко Попы в переводах Андрея Сен-Сенькова и Мирьяны Петрович. Лалич, например, такой: «Нисходят голоса жажды / В каменную глубину: / все хуже / Видно небо, все глубже летит камень, /Выпадающий из расшатанных краев; / В воздухе топот плачущих птиц. / И запах чужеземцев — // Когда придут сыновья зимы / И будут давиться горькими корнями воды; // Отразись во мне напоследок, / Полуденное осеннее солнце». Кроме того, здесь же — книга Ханса Фаверея «Губы; крылья; идеи» в переводе с нидерландского Светланы Захаровой (предисловие Анны Глазовой): «(Ты слышишь меня?). // Не спеша повторяй за мной: ты / слышишь меня? Слова, обвалянные / в таком порошке: становятся ли / они стеклом? Ну и расстояние. // За мной не спеша повторяй: ты слы-».

• На первый раз, пожалуй, все. До встречи через две недели.